Последняя битва. Штурм Берлина глазами очевидцев

Высоко над фронтом 9-й армии лейтенант Дуэйн Фрэнсис вел свой невооруженный пятнистый самолет «Пайпер Каб» по прозвищу «Промахнись». В кабине за спиной Фрэнсиса сидел наблюдатель-артиллерист лейтенант Уильям С. Мартин. Они добывали информацию для 5-й бронетанковой с самого Рейна: находили опорные пункты вражеской обороны и по радио сообщали координаты наступающим танкам. Эту работу нельзя было назвать монотонной; не однажды Фрэнсис и Мартин постреливали в колонны врага из своих кольтов 45-го калибра.

На востоке в разрыве облаков летчики увидели множество дымовых труб.

— Берлин! — воскликнул Фрэнсис, указывая вперед. — Это заводы в Шпандау. 5-я дивизия упорно продвигалась вперед, и Фрэнсис каждый раз видел с высоты, дающей хороший обзор, все новые города. Когда «Промахнись» поведет танки в Берлин, юный пилот сразу узнает главные улицы и здания и сообщит о них танкистам. Он проведет «с парнями» отличную экскурсию.

Фрэнсис уже намеревался вернуться на луг рядом с головными колоннами, но вдруг толкнул ручку управления вперед: он заметил мотоцикл с коляской, быстро удаляющийся от дороги и преследуемый несколькими танками 5-й дивизии. Фрэнсис решил проверить, что это за мотоцикл, и уже собрался было сбросить высоту, как вдруг, взглянув направо, замер в изумлении. Всего в нескольких сотнях футов над деревьями, почти неразличимый на их фоне, летел «шторх», немецкий самолет-корректировщик.

Когда «Промахнись» приблизился, на черно-сером фюзеляже и крыльях «шторха» резко проступили белые кресты. Немецкий самолет был монопланом, как и «каб», но покрупнее и скорость развивал на добрых 30 миль в час больше. Однако в данный момент американец имел преимущество в высоте.

— Разделаемся с ним! — почти хором выкрикнули Фрэнсис и Мартин.

Мартин доложил по рации, что они заметили немецкий самолет, и спокойно добавил:

— Мы собираемся вступить в бой.

На земле изумленные танкисты 5-й бронетанковой дивизии, услышав слова Мартина, задрали головы, выискивая в небе самолеты, готовые вступить в воздушный бой.

Когда Фрэнсис бросил самолет вниз, Мартин открыл боковую дверцу. «Каб» сделал небольшой круг над немецким самолетом, и оба американца начали стрелять из своих кольтов. Фрэнсис надеялся выстрелами подогнать «шторх» к танкам, чтобы башенные стрелки могли сбить его. Однако вражеский пилот, хоть и захваченный врасплох неожиданной атакой, не пожелал подчиниться. Скользя на крыле, «шторх» начал дико кружиться. Над ним Фрэнсис и Мартин, высунувшись из собственного самолета, как охранники почтовой кареты, непрерывно нажимали на курки автоматических пистолетов. К удивлению Фрэнсиса, немец на огонь не отвечал. Даже когда запас пуль у американцев иссяк, пилот «шторха» вместо того, чтобы удирать, продолжал накручивать витки. Позже Фрэнсис предположит, что пилот пытался выяснить, что же с ним происходит.

А пока, болтаясь в двадцати футах над вражеским самолетом, американцы всаживали пулю за пулей в козырек кабины немецкого летчика. Они были так близко, что Фрэнсис видел «выпученные глаза пилота, большие, как яйца». Затем вдруг немец резко повернул и вошел в штопор. Мартин, скороговоркой комментировавший бой по радио, крикнул:

— Мы попали! Попали!

От возбуждения он кричал так неразборчиво, что подполковнику Изрейелу Уошборну, сидевшему в полугусеничной машине, показалось: «В нас попали!»

Не выходя из штопора, «шторх» упал на землю, ударившись правым крылом. Крыло отвалилось, а самолет покатился по лугу и остановился в самом центре. Фрэнсис посадил «Промахнись» на соседнем поле и побежал к «шторху». Немецкий пилот и его наблюдатель уже выбрались из кабины. Наблюдатель, раненный в ногу, лежал на земле, а пилот спрятался за огромной кучей сахарной свеклы и вышел с поднятыми руками только после предупредительного выстрела. Пока Мартин держал пилота на мушке, Фрэнсис обыскал раненого наблюдателя. Когда он снял с немца сапог, выпала пуля 45-го калибра, а пока перевязывал немцу поверхностную рану, тот все повторял: «Danke, Danke, Danke».

Позже в тот же день Фрэнсис и Мартин радостно позировали рядом с трофейным самолетом. Они провели, вероятно, последний воздушный бой Второй мировой войны на Европейском театре военных действий и, несомненно, были единственными летчиками этой войны, заставившими приземлиться немецкий самолет с помощью пистолетов. Для Фрэнсиса «это был необыкновенно радостный день». Единственное, что могло бы доставить ему большее счастье, это привести 5-ю бронетанковую дивизию в Берлин. Фрэнсис верил, что через день-два он обязательно получит такой приказ.[39]

Когда танковый взвод лейтенанта Роберта Никодимуса в полдень приблизился к Тангермюнде, его встретила зловещая тишина. Целью этого подразделения 5-й бронетанковой дивизии был мост в живописном городке милях в 40 к северо-востоку от Магдебурга. После того как был взорван мост в Шенебеке, мост в Тангермюнде стал самым важным на этом этапе войны, во всяком случае для 9-й армии.