Последняя битва. Штурм Берлина глазами очевидцев

Жуков, явно находившийся в нервном напряжении с самого начала наступления, вдруг, как вспоминал генерал Попель, «схватил Чуйкова за руку и воскликнул: «Замечательно! Замечательно! Просто превосходно!» Однако, несмотря на свою радость, Жуков был слишком опытен, чтобы недооценивать врага. Маршал почувствует себя гораздо лучше, когда будут захвачены важнейшие Зеловские высоты близ Кюстрина. Вот тогда успех будет закреплен. Казалось, это произойдет скоро. Кроме всего прочего, поднявшиеся в небо русские бомбардировщики стали утюжить землю перед наступающими войсками. Более 6500 самолетов должны были поддержать наступление армий Жукова и Конева. Правда, Жуков верил, что и одной артподготовки хватит, чтобы деморализовать врага.

* * *

Генерал-полковник Готтхард Хейнрици, сцепив за спиной руки, мерил шагами помещение командного поста в лесу Шеневальде севернее Берлина. Вокруг него трезвонили телефоны, штабные офицеры принимали донесения, тщательно нанося полученную информацию на расстеленную на столе в центре комнаты оперативную карту. Время от времени Хейнрици останавливался, чтобы взглянуть на карту или прочитать депешу, врученную полковником Айсманом. Он не удивлялся тому, как русские вели наступление, хотя большинство его офицеров были потрясены мощью артподготовки. Генерал Буссе, командующий 9-й армией, назвал ее «страшнейшей из всех», а полковник Айсман на основании первых донесений полагал, что «огонь практически смел с лица земли всю первую линию обороны».

Накануне ночью, 15 апреля, большая часть войск «Вислы» по приказу Хейнрици была отведена на вторую линию обороны. Однако возникли трудности: многие офицеры не скрывали возмущения, а кое-кто из генералов выражал недовольство лично Хейнрици.

«А вам не приходило в голову, — холодно спросил Хейнрици одного из негодующих, — что после русского артобстрела от ваших укреплений и ваших людей ничего не останется? Если вы окажетесь на сталелитейном заводе, вы же не будете совать голову под падающий молот? Вы отпрянете. Именно это мы сейчас и делаем».

Военная хитрость заняла почти всю ночь. Со всех позиций, откуда выводились войска, приходили рапорты об успешно проведенном маневре. Теперь солдаты ждали наступающих русских на второй линии обороны. Хейнрици имел преимущество в одном секторе фронта: на Зеловских высотах — песчаном плато в форме лошадиной подковы к западу от Кюстрина. Высота холмов колебалась от ста до двухсот футов, а внизу раскинулась пронизанная ручьями долина, называемая Одер-Брух, или Одерское болото. Наступающим русским непременно придется пересечь эту долину, а все подступы к ней простреливались пушками, размещенными на плато.

Зеловские высоты были единственным шансом застопорить наступление, и Хейнрици прекрасно понимал, что Жуков не обошел вниманием этот пункт в своих планах.

Русским придется захватить плато с ходу, до того, как немецкие снаряды разрушат мосты через Одер, наведенные Красной армией, и создадут неразбериху в наступающих через болото войсках. Жуков наверняка надеялся полностью подавить бомбами и снарядами вражеское сопротивление и облегчить захват Зеловских высот, однако, приказав отступить с передовой, Хейнрици сохранил невредимыми своих людей и артиллерию. Вот только без помощи авиации и без резервов людей, снаряжения, танков и топлива он мог лишь задержать наступление. В конце концов русские прорвут немецкий фронт.

По всей линии обороны двух армий «Вислы» Хейнрици имел менее 700 действующих танков и самоходных орудий, распыленных по разным соединениям 9-й и 3-й армий.

Самая мощная часть, 25-я танковая дивизия, имела 75 единиц бронетехники; самая маленькая — 2. В отличие от мощной артиллерии Жукова, 20 000 орудий всех калибров,[42] Хейнрици имел 744 пушки и 600 зениток, используемых как полевые орудия.

Количество боеприпасов и топлива было явно недостаточным. Кроме снарядов, сложенных на батареях, 9-я армия имела боезапас всего на два с половиной дня.

Хейнрици был не в силах ни долго сдерживать русских, ни контратаковать, поскольку не мог сконцентрировать в одном месте даже то малое количество бронетехники и артиллерии, которое имел: он должен был дать шанс каждому подразделению. Единственное, что он мог, — выиграть немного времени. Глядя на карту и жирные красные стрелы, отмечающие продвижение русских, генерал с горечью думал о танках, отданных южной группе фельдмаршала Шернера, и все из-за того, что Гитлер и Шернер считали целью русского наступления Прагу. А отдал он в общей сложности семь танковых дивизий. «Если бы они у меня были, — грустно сказал он Айсману, — русские сейчас так не веселились бы».