Последняя битва. Штурм Берлина глазами очевидцев

Его оборона была распланирована до мельчайших деталей, его тактика вызубрена его офицерами. Сейчас в штабе группы армий «Висла» примерно на 120 миль северо-восточнее штаба Венка Готтхард Хейнрици был готов к сражению.

За его первой и главной линией обороны была построена вторая линия. Хейнрици предупредил своих командиров, что непосредственно перед ожидаемым русским артиллерийским обстрелом он даст приказ эвакуировать войска с передовой, и они должны будут отойти на вторую линию обороны. Это была старая военная хитрость Хейнрици, которую он использовал еще под Москвой: пусть русские «бьют по пустому мешку». Как только артобстрел закончится, войска снова выдвинутся на передовую.

Хитрость срабатывала в прошлом, и Хейнрици надеялся на новый успех. Проблема, как всегда, состояла в том, чтобы точно определить момент атаки.

Уже было несколько ложных атак. В секторе 3-й танковой армии фон Мантейфеля, севернее Берлина, генерал Мартин Гарейс, командовавший слабым 46-м танковым корпусом, был убежден, что атака начнется 8 апреля. Подтягивание к передовой транспорта и концентрация артиллерии прямо перед позициями Гарейса, казалось, указывали на неминуемое наступление, а пленные русские солдаты даже называли дату. Хейнрици не верил этим донесениям. Его собственная разведка и старая привычка доверять интуиции подсказывали, что это слишком ранняя дата. Как выяснилось, он был прав. По всему Одерскому фронту 8 апреля было тихо и спокойно.

Однако бдительность Хейнрици не ослабевала ни на минуту. Каждый день он летал на маленьком самолете-разведчике над русскими позициями, наблюдая за боевым порядком войск и артиллерии. Каждый вечер он кропотливо изучал последние донесения разведки и материалы допросов пленных, выискивая тот ключ, который указал бы ему время наступления.

Именно в этот напряженный и критический период рейхсмаршал Герман Геринг пригласил Хейнрици в свой замок на ленч. Хотя Хейнрици страшно устал и совершенно не желал покидать штаб даже на несколько часов, отказаться он не мог.

Каринхалле, огромное поместье рейхсмаршала, находился всего в нескольких милях от Биркенхайна, где размещался штаб «Вислы». Территория поместья была столь обширна, что у Геринга был даже личный зоопарк. Подъезжая к Каринхалле, Хейнрици и его адъютант фон Била с изумлением увидели похожие на парк владения с живописными озерами, садами, террасами и окаймленными деревьями аллеями. Вдоль дороги, ведущей от главных ворот к замку, встречались группы щеголеватых парней в мундирах парашютистов люфтваффе — личная охрана Геринга.

Замок, под стать Герингу, был массивным и словно выставлял напоказ богатство.

Гостиная показалась Хейнрици похожей на «церковь, такую огромную, что взгляд автоматически стремился к высокому потолку». Геринг, ослепительный в белой охотничьей куртке, холодно приветствовал Хейнрици. Его манеры не предвещали ничего хорошего, и ленч действительно не удался.

Рейхсмаршал и генерал терпеть не могли друг друга. Хейнрици всегда считал, что в поражении под Сталинградом виноват Геринг, ибо, несмотря на все его обещания, люфтваффе не смогло обеспечить всем необходимым отрезанную 6-ю армию фон Паулюса.

Но даже без этого Хейнрици все равно невзлюбил бы рейхсмаршала за высокомерие и напыщенность. А Геринг, в свою очередь, находил непокорность Хейнрици опасной.

Он так и не простил генералу неспаленный Смоленск, а за последние несколько дней его отвращение усилилось во много раз. Мнение Хейнрици о парашютистах 9-й дивизии, высказанное на совещании у Гитлера, глубоко оскорбило Геринга. На следующий день он позвонил в штаб «Вислы» и переговорил с полковником Айсманом.

«Просто непостижимо, — сердито сказал рейхсмаршал, — что Хейнрици мог так отозваться о моих парашютистах. Это личное оскорбление! Я все еще командую 2-й парашютной дивизией, и можете передать от меня вашему командующему, что он ее не получит. Нет! Я отдам их Шернеру. Он настоящий полководец! Настоящий солдат!»

За ленчем Геринг открыто атаковал Хейнрици. Он начал с резкой критики войск, которые видел во время недавней поездки по позициям «Вислы». Откинувшись на спинку огромного, похожего на трон кресла и размахивая большим серебряным бокалом с пивом, Геринг обвинил Хейнрици в том, что тот не может обеспечить в своих войсках дисциплину:

— Я объехал все ваши армии и во всех секторах обнаружил кучу бездельников! В стрелковых окопах играют в карты! Я видел рабочие команды без лопат. В одних частях нет полевых кухонь, в других совершенно не занимаются оборонительными сооружениями. И повсюду слоняются бездельники. — Сделав огромный глоток пива, Геринг пригрозил: — Я собираюсь привлечь ко всему этому внимание фюрера.

Хейнрици не видел смысла в споре, и единственное, чего он хотел, так это убраться отсюда. Хейнрици кое-как пережил трапезу, однако, когда Геринг провожал своих гостей, не сдержался и, медленно обведя взглядом внушительный замок с башенками и флигелями, сказал:

— Могу только надеяться, что мои бездельники уберегут ваш прекрасный дворец от грядущего сражения.