Последняя битва (СИ)

— А что в моей биографии не так? — рассвирепел Ельцин. Тяжеленный кулак с силой стукнул по столешнице. — Я всего своим потом и кровью добился. Пахал как батрак, с раннего утра до поздней ночи!

— Как ты «пахал» и какой «батрак», отдельный разговор, — усмехнулся парень. Он вжикнул молнией папки и достал тонкую пачку бумаг. — Пока вернемся к твоей биографии. Конкретно, к деду и отцу. Согласно данным из архивов КГБ, они жили на Урале в селе Басманово.

Твой дед Игнат до революции владел обширным хозяйством: пятью лошадьми, четырьмя коровами, ветряной и водяной мельницей, жаткой, молотилкой, обильными угодьями. По воспоминаниям односельчан был редкостной гнидой, способной отобрать последний сухарик у голодного ребенка в счет долга. В Бутку твой папаша попал после раскулачивания деда. Затем вместе с братом он отправляется в Казань. Там их арестовывают. Вот справка из казанских архивов КГБ Татарской АССР. Цитирую: «Создали контрреволюционную группу из шести человек — детей бывших кулаков. Проводили антисоветскую агитацию, распространяли провокационные слухи, призывали рабочих увольняться со стройки, используя как повод недостатки в питании, зарплатах, производственные неполадки». Имелись агентурные данные, что группа готовила более серьезные акции: убийства ответственных партийных работников и руководителей стройки. Аресты помешали твоему папочке и другим кулацким недобиткам осуществить задуманное. К сотрудникам КГБ, осуществлявшим твою проверку при занятии высоких партийных должностей, у нас будут отдельные вопросы. Но сейчас я хочу спросить тебя: Как же ты, антисоветчик и контра недобитая сумел свою биографию так искусно скрыть и добраться до должности аж первого секретаря Свердловского обкома?

— Это клевета! — на Ельцина было страшно смотреть. Раскрасневшееся после выпивки лицо стремительно багровело от гнева.

— Знаю, я ваши гзбэшные штучки, — прорычал он. — Фальсификаторы гребаные. Нарисовали, понимаешь, документов, чтобы обвинить. Хотите снять меня и поставить своего человека? Не получится!

— Хорошая попытка, — парень ухмыльнулся, сунул папку под мышку, и демонстративно похлопал в ладоши. — Браво. Но отмазаться не выйдет. Это только малая часть обвинений. Знаешь в чем твоя проблема? Ты всю жизнь совершал преступления, и тебе всё сходило с рук. Ещё в малолетнем возрасте украл гранату с военного склада, и попробовал её разобрать в присутствии приятелей. Это стоило тебе двух оторванных пальцев. Но никакого официального наказания ты не понёс. А безнаказанность рождает вседозволенность. Дальше — больше. В шестьдесят шестом году в Свердловске рухнул недостроенный жилой дом. Его возводил домостроительный комбинат, которым ты руководил. Мы провели небольшое расследование, и узнали, что ты подгонял строителей, заставляя нарушать технологии, и заливать фундамент зимой. Потому что хотел выслужиться и перевыполнить план, сдавая в короткий срок сотни тысяч квадратных метров. Тогда Яков Рябов, бывший вторым секретарем обкома, тебя прикрыл. И ты — карьерист и самовлюбленное дерьмо, снова не понес никакого наказания. Но самое главное не это, а убийство, которое ты совершил.

— Какое убийство? — моментально насторожился Ельцин. — Что ты несешь, пацан?

— Из вот этого пистолета, ты убил супругов Игнатовых во время пьянки, — молодой человек положил расстегнутую папку на стол. Вытащил предмет, завернутый в тряпочку, аккуратно размотал. На его ладони лежал, тускло поблескивая воронением, «ТТ».

— Узнаешь?

— Я этот ствол впервые вижу, — пробурчал первый секретарь Свердловского обкома. — Никаких чертовых Игнатовых не знал, и знать не желаю.

— Так я и поверил, — усмехнулся парень. — Тебя видели и уверенно опознали. Возьми и посмотри внимательно. Может, чего-то вспомнишь. Это в твоих интересах.

Ельцин взял пистолет. Повертел, схватил за рукоять, покачал в руке, бросил ствол на столешницу и недовольно фыркнул:

— Я же говорю, впервые вижу.

— Отлично, — улыбнулся старший лейтенант, аккуратно беря «ТТ» рукой в тряпочке, так чтобы не стереть следы пальцев. — Опечатки зафиксированы. Ещё одна статья есть. Теперь тебя от тюрьмы никто не отмажет, гнида трехпалая.

Непонимание в глазах Ельцина сменилось бешенством.

— Так ты, сука малолетняя меня подставил?! — процедил он.

-Ага, — довольно ухмыльнулся парень. — Чтобы ты в тюрьму лет на шесть-семь, как минимум, сел. Заслужил.

— Ах, ты тварь! — взревел Борис Николаевич и схватился за стул.

— Положи ствол, урод, — в свою очередь, громко крикнул парень. — Он тебя не спасет!

Он бросил пистолет на пол и метким ударом ботинка зафутболил оружие под шкаф.

Ельцин широко размахнулся. В тот же момент бесшумно открылась дверь кабинета. В проеме соляным столбом застыла секретарша, за её спиной маячила еще пара мужчин.

— Бо…, — робко начала она, увидела взметнувшийся стул и испуганно расширила глаза.

Охваченный гневом Ельцин остановиться не мог, с воплем «суууки», с силой швырнул стул. Молодой человек резко пригнулся, уклоняясь от летящего предмета.