Последняя битва (СИ)

Один с сильно разбитой, окровавленной головой. Другой, бережно придерживал правую руку на весу и морщился при каждом шаге. Раненным оказали первую помощь, и разрешили остаться на ногах. Остальные, сняли бронежилеты, и легли животом на землю, раскинув в стороны руки и ноги. Каждого бойца обыскивали двое спецназовцев, пока остальные держали пленных под прицелом. При обыске фиксировали тело сапогами, чтобы не дергались. Каждый карман и складку одежды тщательно проверяли. Все обнаруженные предметы выбрасывались на землю. Руки после обыска заводились за спину, запястья крепко связывались тонким, но прочным шнуром. Ноги перевязывали так, чтобы пленные могли двигаться только маленькими шажками.

Пожалели только «альфовца» получившего перелом. Пострадавшую руку перевязали и подвесили к шее.Вторую хитрой петлей присоединили к лодыжке, ограничив подвижность.

Майор Зайцев хмуро наблюдал, как вяжут подчиненных. Только один раз бросил Ержану:

— Нельзя ли полегче с ребятами? Я же сказал, мы сдаемся. Они не будут сопротивляться.

— Нельзя, — отрезал казах. — У меня приказ. Нарушать не имею права.

Начальник «Альфы» скривился, но промолчал. Ему, как руководителю, руки не связывали. Просто завели за спину, надели имеющуюся в наличии единственную пару наручников и отвели в грузовик.

Пленных разместили посередине, на оббитой железом поверхности, в положении лежа. Недовольного командира «Альфы» усадили на скамейку. Ержан и Андрей разместились в кабинах грузовиков.

Андропов оказался в нашем «УАЗике». Слева его подпирал плечами здоровенный старшина, справа — я. Сергей Иванович сел спереди, рядом с водителем.

Машина уже двигалась с места, когда ожила рация.

-«Коршун», я — Беркут». Как слышно? Прием.

— «Беркут», я — «Коршун». Слышу тебя хорошо. Прием.

— Технари сообщают: с ними связались с дальнего поста. В десятке километров от Одинцово замечена колонна из двух машин. Впереди «зеленый РАФ», сзади шестьдесят шестой ГАЗ с бойцами в кузове. Замечено оружие и бойцы в полной экипировке. Предположительно, «альфовцы». Идут по направлению к нам. Через минут двадцать-двадцать пять будут здесь.

— Понял, — кивнул капитан, — Срочно уходим. «Ястреб» слышишь нас? Прием.

— «Ястреб — Коршуну». Слышу хорошо. Есть, уходим.

Невозмутимый водитель, увидев отмашку капитана, нажал на педаль газа. «УАЗ» взревел мотором, рванувшись вперед. Следом за ним тронулись грузовики. Замыкал шествие, гордо приподнявший пушку, БМД.

— «Беркут», дай команду наблюдателям на ближнем посту. Они же у тебя в гражданском? Пусть задержат альфовцев. Любым способом. ДТП устроят, машиной дорогу перегородят, — продолжал раздавать распоряжения капитан.

— Вас понял «Коршун». Будет сделано, — отозвалась рация.

— У вас ничего не получится, — к Андропову вернулось присутствие духа. — Все продумано до мельчайших деталей. Геннадий Николаевич привез группу «А» в полном составе. Только в последний момент решили разделиться, чтобы не гнать большое количество людей к даче Леонида Ильича. Основной состав группы находился в нашем райотделе. Заместитель постоянно поддерживал радиосвязь с Зайцевым. Он имеет чёткие инструкции, как действовать, если связь вдруг неожиданно пропадёт. У Виктора Владимировича на руках подписанный мною приказ о самых широких полномочиях. Он поддерживает связь с Георгием Карповичем, готовым в любой момент его поддержать.

— Цинев? Поддержит? — удивился капитан. — Он же человек Леонида Ильича.

— Георгий Карпович хочет стать председателем КГБ, — снисходительно пояснил Андропов. — После смерти Леонида Ильича — единственный, кто сможет ему в этом помочь, я. Мы с ним уже договорились. Перед выездом я ему звонил, и сказал, что Леонид Ильич скончался.

Я уже открыл рот, чтобы объяснить предателю, как он ошибается, но увидел в зеркале предостерегающий взгляд капитана и промолчал.

— В Москве сейчас сто пятый пограничный отряд специального назначения, — продолжал разливаться соловьем Юрий Владимирович — Из ГДР прибыл. Как раз к внеочередному заседанию Политбюро. Как только, Виктор Владимирович место побоища увидит, сразу Циневу доложит. А они вместе пограничников, сотрудников «девятки» подтянут, в оцепление поставят, все дороги перекроют. Вам не выбраться. Лучше сдавайтесь не пока не поздно, гарантирую: на суде зачтётся.

Капитан уже хотел ответить, но его опередил я.

— Не дождётесь, Юрий Владимирович, — язвительно ухмыльнулся прямо в лицо, повернувшемуся Андропову. — Судить будут именно вас и ваших сообщников, больше никого.

— Устами младенца, в данном случае юноши, глаголит истина, — подтвердил капитан. — Прорвемся. А за информацию спасибо, предупреждёны, значит вооружёны.

— Было бы за что, — криво ухмыльнулся председатель КГБ. — Она вас не спасёт, а вот принять правильное решение — сдаться, поможет.

— Советские не сдаются, гражданин Андропов, — добавил я, надавив на него плечом и чувствительно ткнув локтем в бок. Очень уж хотелось сбить самодовольную усмешку с лица предателя.

Председатель КГБ посерел и схватился за бок, с ненавистью глянув на меня.