Последняя битва (СИ)

— Знаю, Петр Иванович, знаю, — кивнул я. — Много. Наслышан, о «медовых ловушках», подставах и о том, что творят обиженные мадамы. Но здесь другой случай. В прошлой жизни у меня ничего серьезного с девушками не было. Так мимолетные романы и увлечения. А здесь я чувствую, Аня — моя, родной человек. И другой такой у меня уже не будет.

— Влюбился? — по-доброму усмехнулся Ивашутин.

— Можно и так, сказать.

— Ладно, придумаем, что-нибудь, — пообещал генерал. — Не переживай. Решим твою проблему.

— Спасибо, товарищ председатель КГБ, — мои губы помимо воли расплылись в широкой улыбке. — Ваши слова — целебный бальзам на мою исстрадавшуюся и израненную стрелами Амура душу.

— Не паясничай, — Петр Иванович строго погрозил пальцем. — Давай к делу. Теперь тебя будут охранять, как минимум трое-четверо охранников. Выделим тебе двухкомнатную квартиру из нашего фонда в охраняемом доме. И не думай, что на курорт попал. Тебе же Григорий Васильевич сказал «инициатива наказуема»?

— Сказал, — подтвердил я.

— Ну вот, написал и предложил ты очень много дельного. Теперь сам будешь следить, как это будет выполняться на практике. И поверь, свободного времени будет очень мало. Тебе придется поездить по стране и поработать, в прямом смысле слова, на износ.

— Буду только рад, — ухмыльнулся я.

— Вот и хорошо. Ещё вопросы есть?

— Есть. Хотелось бы знать, что там по Горбачеву и Ельцину?

— Горбачева скоро будем брать. Материалов уже выше крыши, милицейская и прокурорская проверка по собранным доказательствам, буквально вчера закончилась. Просто со всеми этими событиями руки пока не доходили «поставить» жирную точку. Сейчас Горбачев под подпиской о невыезде сидит, трясется. Пытался к Суслову пробиться и заручиться поддержкой, но Михаил Андреевич его не принял. С Ельциным ситуация сложнее и одновременно проще. По нему работают мои ребята, совместно с сотрудниками Щелокова. Кое-что нарыли, о кулацком происхождении, пьянках, самодурстве и интриганстве. Сажать его, сам понимаешь, по большому счету, не за что. Но основания, достаточные для увольнения из должности первого секретаря Свердловского обкома, собрали.

— Петр Иванович, а можно мне с вашими операми прокатится, когда вы будете Горбачева арестовывать и Ельцина сраными пинками из кресла секретаря выбрасывать?

— Зачем? — нахмурился Ивашутин.

— Считайте это моим искренним и большим желанием, — попросил я. — Горбачеву хочу в глаза посмотреть напоследок. А Ельцину…

Я помолчал и признался:

— Я понимаю, он сейчас ещё ничего не совершил. Но есть желание использовать его взрывной характер так, чтобы он больше ни на одну приличную должность не устроился и вообще некоторое время посидел в камере, подумал о своем поведении.

— И как ты это собрался сделать? — хмыкнул Ивашутин.

Я изложил. Петр Иванович задумался.

— В принципе, приемлемо. Ты очень много для страны сделал, и я не вижу особых препятствий. Только вот возраст твой смущает. Слишком молодо будешь выглядеть для лейтенанта госбезопасности.

— Петр Иванович, в ЦК ВЛКСМ меня все равно будут считать сотрудником КГБ или личным соглядатаем Григория Васильевича, устроенным на работу по его рекомендательному письму. Так что всё ложится в цвет.

— Ладно, — Ивашутин задумчиво почесал подбородок. — Предварительно принимается. Потом доработаем если что. Ещё какие-то просьбы будут?

— Нет, — я пожал плечами. — Всё, что я хотел, уже обсудили.

Председатель КГБ снял трубку.

— Инна Павловна, трубку Кузнецову дай. Так лейтенант лети в дежурку, приведи Игоря Семеновича Зорина. Да, пусть сразу проходит в кабинет. Чтобы через три минуты был. Время пошло. Выполняй.

Полтора месяца спустя. 6 марта 1979 года. Москва. КБ «Туполев». Кабинет генерального конструктора

— Это возмутительно, — заявил красный от гнева плотный лысеющий мужчина со звездой «Героя Социалистического Труда» на лацкане пиджака. Он раздраженно откинулся на спинку кресла и рывком ослабил узел туго затянутого галстука.

— Мы разрабатываем стратегические бомбардировщики, ракетоносцы, сверхзвуковые самолеты-разведчики. У нас проекты государственной важности. Их реализация значительно повысит обороноспособность нашей страны. А вы нам предлагаете авиамоделированием заняться? Детский сад какой-то, — раздраженно бросил генеральный конструктор.

— Алексей Андреевич, вы не правы, — вкрадчиво начал я. — Вы же сами продемонстрировали нам успехи вашего бюро в создании беспилотников. Чего стоят только ТУ-121, ТУ-130ДП для нанесения ядерных ударов на территории противника.

— Ну продемонстрировал, и что дальше? — рявкнул генеральный конструктор. — Я же не знал, что мне мальчишка начнет указания давать! Да кто ты вообще такой, чтобы говорить мне, герою Социалистического труда, что делать? Сопляк!

— Алексей Андреевич, — Виктор Мишин, секретарь ЦК ВЛКСМ и формальный глава нашей комиссии страдальчески скривился. — Можно с вами переговорить тет-а-тет? Минутку, буквально.