Последняя битва (СИ)

Морковный нос снеговика был в точности там, где прячется мужская морковь.

Я улыбнулся, подарок был и впрямь дорогим и очень значимым.

— Спасибо, — ответил я, растрогавшись.

Мы крепко обнялись. Оказывается, мы так редко это делаем, и ведь зря. На свете нет никого роднее, чем братья и сестры, между ними строятся совсем иные отношения, чем с родителями: более доверительные, надежные и тем неразрывные. Нельзя, чтобы столь уникальная связь рушилась скандалами и игрой в перетягивание каната. Только когда потеряв Тесс, я понял, сколько она значила для меня, и теперь, обретя второй шанс, я не собирался его упускать.

— С тебя тоже восемь подарков, Анна, — сказала Тесса, пихнув меня в плечо.

Верно подобрала героев, у нас ведь даже цвет волос совпадает: Тесса — блондинка, я — шатен.

— Придется мне постараться, чтобы не пасть лицом в грязь на фоне такого-то! — я показал на трусы.

Тесса улыбнулась и ушла.

Пока я прокручивал в голове произошедшее, я не заметил, как ко мне подошла Божена. Она странно улыбалась, и приблизилась ко мне больше обычного. Получив отказ Анники, я был не против побыть немного в компании стервозной Божены.

17 февраля 2071 года. 18.00

Тони

Малик и Куки стояли у импровизированного алтаря, украшенного согласно Хайдрун «по последнему писку моды», и держались за руки, пока местный президент Август Кейн связывал их вечными узами брака.

— Жизнь будет нелегкой. Наоборот очень трудной. Придется бороться каждый день, но я буду бороться, потому что ты мне нужен. Я хочу, чтобы ты был со мной каждый миг, всегда!

Рядом стоящая Хайдрун шепнула мне:

— Это из «Дневника памяти». Это я выбрала!

Мы продолжили смотреть церемонию дачи клятвы. Малик вдруг затряс Куки за плечи и с жаром произнес:

— Опомнись 02! Уж не знаю, почему ты так сильно хочешь стать человеком, но ты такая, какая есть! Неважно, откуда ты взялась. Плевать, что у тебя клыки и рожки! Ты нравишься мне и такой, и неважно, человек ты или нет. Я все время думал, почему я так к тебе отношусь, и наконец-то понял, когда посмотрел… посмотрел на Фотоши и Нагора. Я люблю тебя, 02! Люблю такой, какая ты есть!

В ресторане стихло. Люди непонимающе переглядывались друг с другом. Никто ничего не понял. Кейн нарушил затянувшееся молчание:

— Что за бредовая клятва?

— Это из «Милый во Франксе», любимое аниме Куки, — довольно произнес Малик.

В глазах Куки стояли слезы счастья.

— Почему вы не написали собственные клятвы? Почему обязательно надо цитировать фильмы? — Кейн устало закатил глаза.

— Мы поколение, выросшее на жизни людей из Хроник, — незатейливо ответил Малик.

— Нас никогда не окружала та жизнь, которой вы жили до Вспышки. Все те смешные и романтичные радости были только на экранах мониторов, — поддержала Куки.

Кейн нахмурился и осмотрел зал.

Я по глазам видел его замешательство от осознания факта, который жил с ним плечом к плечу уже сорок лет: он чужак среди почти трехсот людей, он никогда не поймет нашего голода по человеческим радостям до апокалипсиса, а мы никогда не поймем его траура, его печали длиною в жизнь целого поколения. Кейн жил задолго до момента Вспышки, пережил конец света и стал свидетелем зарождения новой цивилизации. Настолько, насколько странным кажется он нам, настолько же из ряда вон видим его мы.

Он познал все радости, о которых мы могли лишь грезить: жизнь на берегу океана, колесо обозрения диаметром триста метров, фруктовое мороженое и крем от геморроя. Ничего подобного мы никогда не видели и не имели, в сравнении с доктором Кейном мы — римляне, подтирающие задницу палкой с губкой, пропитанной соленой водой. Вот такой вот поворот в развитии вспять.

Я мало знаю этого парня, а тот факт, что на вид ему около тридцати пяти, а на самом деле — уже семьдесят, невольно бросает в дрожь. Он кажется древним вампиром с собственным коварным планом в голове, готовый воспользоваться нами и подставить, когда ему будет удобно. Вдобавок, с ним спелась Тесс, а она, как стало ясно этим днем, в мужчинах вообще не разбирается. Предыдущий ее старик пытался ее убить, и теперь мы с интересом ждем очередной фатальной развязки в ее новых отношениях.

— Будь по-вашему, — тяжело вдохнул Кейн. — Объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать друг друга.

Ресторан взорвался оглушительными аплодисментами, под которые Малик уложил Куки в свои объятия на манер голливудского романтического фильма и страстно поцеловал.

— Не расходиться! Никому не расходиться! Надо запечатлеть этот момент! — командовала Хайдрун.

Странная девчонка с длиннющей копной рыжих волос командовала вечером как бессердечный фюрер, ничто не должно было выйти за пределы ее плана, она предусмотрела каждый шаг, каждый вдох и взмах ресниц участников свадебной церемонии, и готова была убивать ради приношения жертвы на алтарь перфекционизма. Она дистанционно управляла фотокамерой, сохраняя в электронной памяти настоящую человеческую жизнь, которой в гостинице становилось все больше.

— Через двадцать лет сфотографируемся здесь же в этих же позах! Люди до Вспышки так делали, чтобы запечатлеть, как меняло их время! — радостно объясняла она.