Последняя битва (СИ)

Я развернулась и увидела Зелибобу и Перчинку, стоявшую точно позади меня ровно с такими же выражениями лиц, полными немой решимости разнести в пух и прах убийц нашей семьи. Пока остальные Падальщики паниковали и кричали друг на друга, стремясь поскорее спрятаться за бронированной обшивкой Аяксов, мы втроем — мутанты — стояли, не шелохнувшись, осознавая свой долг.

Датчики движения проинформировали о критической близости зараженных — между нами всего сотня метров, а потому ребята уже разбежались по Аяксам и готовы были драпать.

— Арси, сможешь определить, откуда была запущена ракета? — спросила я.

И поразилась тому, как спокойно звучал мой голос. Лишь легкая хрипота свидетельствовала о внутренних метаморфозах, превративших милосердную Тесс в убийцу.

— Есть точка на карте, где датчик ее впервые зафиксировал. Примерно в шестиядесяти километрах от нас, — ответила Арси.

Ее голос тоже звучал ровно и уверенно, словно она не была убита потерей Свена, своей семьи. Кажется, и в ней проснулся убийца.

Решительной поступью я спустилась с холма, Перчинка и Зелибоба шли за мной — они знали, что мы собираемся сделать. Я подошла к снегоходу, припаркованному рядом с Аяксами, в которых отныне прятались остатки нашей некогда огромной семьи.

Из бокового люка Аякса Маяка вылезла Арси с рюкзаком, она застегнула куртку до подбородка и вперила в меня взгляд, который я поняла без слов.

— Антенна, у вас там в запасах были блоки С4, — произнес Зелибоба.

Его голос показался мне мертвым. Прям как моя душа.

— Ребята, что вы делаете? — спросила Бридж.

— Да! Нахер геройство! Валим в лабораторию! — истерил Фунчоза.

— Тесса, что ты делаешь? Надо возвращаться! — голос Калеба призывал вернуться в рассудок.

Но он, как и остальные, пребывали в том прежнем мире, который я покинула, и их человеческий страх больше не имел надо мной власти.

Никто не ответил Аяксам. Зелибоба продолжал стоять возле БМП Теслы, ожидая посылку. Люк открылся, и он ее получил.

В наушниках голоса продолжали перебивать друг друга, нас призывали остановиться и откровенно называли идиотами. Но мы вчетвером сели на снегоходы и, оставив призывы товарищей без ответа, устремились в лесные чащобы.

Арси сидела за Перчинкой и прокладывала маршрут, мы следовали за ними. Вокруг буйствовала вирусная стихия: зараженные бегали туда-сюда в попытках отыскать запах человеческой крови, эволюционная память подсказывала им, что там, где слышны взрывы, должны быть люди. Синюшные тела то и дело мелькали между деревьями, мы пытались не столкнуться с ними и петляли в сложных дебрях из стволов и тел.

Примерно через час мы прибыли на место и заглушили снегоходы. Мы столпились над ноутбуком Арси, который рисовал карту местности.

— Где-то в этом квадрате, — Арси обрисовала пальцем квадратный периметр с длиной стороны в километр.

Мы тщательно изучали карту, ставя себя на место предков. Был бы ты военачальником, где бы спрятал пусковой штаб посреди лесной равнины?

Решение пришло быстро: мы взобрались на самую высокую точку периметра и стали выискивать пусковую шахту посреди заснеженных оврагов и лесных опушек. Это оказалось несложно. К подземным пусковым шахтам ведет легкоузнаваемая укрепленная бетонная дорога, поскольку по ней проезжали тягачи с ракетами, весящими по сорок тонн. Разыскав дорогу, мы стали искать в двух направлениях. Скопление дыма от зажигания ракеты в момент, когда она покинула шахту, выдало местоположение с точностью до десяти метров. Уже через полчаса мы обнаружили сетчатый забор, который обозначил верное направление.

На территории пускового штаба были возведены кирпичные гаражи, в которых прятались брошенные тягачи для перевозки ракет, а потом мы нашли и саму бетонную платформу с закрытым люком, откуда была запущена смерть. В черных следах от высоких температур горения на плитах я видела кровавые отпечатки греха.

По стрелковой точке охранной башни мы нашли вход в бункер. Бронированная дверь состояла из трех экранов, запорное устройство слишком прочное, чтобы пробить пулями. Но выбить петли точечной атакой труда не составит.

Зелибоба молча открыл багажник снегохода и выудил оттуда блоки С4. Мы с Перчинкой также молча взяли взрывчатку и принялись устанавливать пластид в местах, где запорный механизм вводил стержни в дверную коробку.

Никто не произносил ни слова, как будто трагедия объединила наши мозги в единую сеть, которой пользуются зараженные, и теперь мы читали намерения друг друга.

Зелибоба размотал провод достаточно, чтобы мы смогли спрятаться за холмом. Мы присели вчетвером, как заговорщики, и смотрели друг на друга, пытаясь найти решительность, которая искрила в наших сердцах всего час назад. На секунду в сознании промелькнула трусливая мысль: «Да ну, может, к черту это все? Может, поехать за ребятами и спрятаться в Аахене? Может, сесть в лаборатории и спокойно обсудить план действий за чашечкой Эрл Грей?». Но акт агрессии был слишком велик, чтобы внутренний трус смог возыметь достаточно веса.