Последняя чашка кофе

Паули словно заморозили. Ненависть к ним — не секрет, но настолько открыто выраженная у государственных чинов — это уже нонсенс. Совершенно недавно началась политики в плане социализации Дивных, введение для них больше равных прав с людьми, принятие поддерживающих мер, и вот сейчас. Одно слово сенатора… Что стало стоп-словом, после которого выдержка политика испарилась? Дивные? Чем ему досаждали потомки мифического народа, при этом он дочь уже к ним не относит. Совесть? Пытается ее заглушить, причем неуспешно, что стал шизофреником. Шизофрения… Вот и ответ.

Она собиралась ответить, но вмешался тот самый незнакомец:

— Мистер Фогетен, оскорбление должностного лица полиции при исполнении. Вообще-то это арест, вы не находите?

— А вы кто такой? Дивная меня провоцировала.

— Она тоже ответит за нарушение процедуры следствия. Однако мисс Роджери не оскорбляла вас, а вот вы — прилюдно.

— Да кто вы такой, черт возьми?! Еще один Дивный?

— Капитан Николас Пай, Главный комиссариат урегулирования проблем, связанных с потомками Дивного народа.

— И что теперь?

— Вы арестованы за оскорбление должностного лица. Можете хранить молчание, имеете право на адвоката и один звонок в присутствии полицейского. Я должен вас обыскать.

Ему удалось шокировать всех. Журналисты лишь щелкали камерами, пока сенатора обыскали, надели наручники и увели полицейские из городского управления. Паули покосилась на комиссара Драйзера, тот лишь кивнул в сторону выхода:

— Иди в машину, Роджери, ты уже устроила тут сенсаций на месяц вперед.

— Есть, комиссар.

Уже в машине Паули посмотрела на комиссара, который ничего не ответил на вопрошающий взгляд. Впрочем, пояснять ничего не надо. Арест сенатора был спланирован, это понятно. Паули было интересно, почему использовали ее и отдел?

— Почему мы? — все же озвучила она вопрос комиссару.

— Роджери, ты невыносима. Ты ускорила все. Я пытался увести сенатора, что не разводить шумиху, но ты полезла с этим Герерштараем. Почему ты нарушила всевозможные процедуры и регламенты ареста подозреваемых?

— Потому что я боялась, что вы их отпустите. Комиссар, если бы я заранее знала, что вы планируете их задержать, то не устраивала бы ловлю на живца, спектакль в фойе. Да я бы и Струкса не уговаривала на увольнение раньше времени! — потихоньку заводилась Паули, — вы идеально все сделали, выставив Дивную, то есть меня, чудовищем в глазах прессы, которой наплевать на закон и которая работает в полиции. Под шумок выполнили политический заказ. И что дальше? Писать рапорт?

— Нет, меня устраивает твоя работа, еще бы методы были бы не такие рисковые, — спокойно пожал плечами комиссар Драйзер, — так что завтра жду на работе.

— Через неделю. У меня врач.

— Постарайся в Герештарайе обойтись без расследований. Ты вообще понимаешь, что тебя могут обвинить в том, что ты подкинула лекарства дочкам Фогетена?

— Поэтому после визита я пришлю вам полный список, когда и кто получал лекарства для Майклы Фогетен.

— Хорошо, — согласился комиссар.

Они помолчали. Авто припарковалась напротив управления. Комиссар тихо добавил:

— Научись нам доверять. Ты работаешь уже почти пятнадцать лет в управлении, но до сих пор веришь, что мы хотим от тебя избавиться, и я в первую очередь. Роджери, если бы это было так, то тебя бы уволили только как я вступил в должность комиссара.

— За случай с поджогами?

— За машину мэра, — подтвердил он, — на лестнице я отдал тебе слово, потому что знаю, что при желании ты можешь быть немногословна и ничего не сказать. Ты консультант, я полицейский. Мои слова — слова власти, твои слова — независимое мнение. Но ты меня удивила сегодня. И да, Струкс после разговора с тобой не собирался увольняться. Это я настоял. К сожалению, данная мера не принесла должного результата.

— Какого? — Паули смотрела, как вокруг собирается толпа журналистов и зевак.

Окна авто прозрачны, все видели что они говорят, но услышать не могли.

— Твою кандидатуру не утвердил комиссар по Дивным, Начальником отдела назначен капитан Пай. Единственное, комиссар в качестве поощрения оставил тебе часть льгот так и незанятой должности и добавил оклад за выслугу лет.

— Ясно. Какая у меня сейчас роль?

— Просто выйди недовольной из машины, считается, что ты получила выволочку.

— А я нужна?

— Роджери, — недовольно протянул комиссар, — что ты хочешь?

— Кофе. Сегодня хочу со сливками.

Комиссар промолчал, потом произнес:

— Жду через неделю. Завтра можешь забрать запрос. И, Паули, не дури, не надо кофе. Пол, отвезешь ее, куда скажет, — скомандовал он водителю.

Паули дождалась, пока хлопнет дверь и попросила:

— Пол, просто увези меня от толпы, а потом я сама.

— Не могу, мисс Роджери, приказ. Вы же знаете комиссара.

— Тогда бар “Лагуна”.