Последняя черта

— Приятного полета, урод, — томно выдохнула Каста, потом оттянула голову Химеры за волосы и победно оскалилась. — Нахер ты мне сдался. Док, вводи.

Страх перед смертью прочно застыл на лице Химеры. Алиса отошла, смотрела, как наркоман пытается сопротивляться, но сила была на стороне Лёхи.  Док держался в той же степени пугающе, но однозначно разочаровался. Инструменты были захвачены зря, пригодился только шприц и P-14. Новый — старый, чисто подпольный образец. Синтезировать его было проще простого, потому наркоманы часто начинали именно с него и очень быстро заканчивались. Эффекта эйфории от него почти не было, зато отходняк — если врагу и желать, то самому страшному. Такому, как Химера.

— Руку вытяни и сжимай кулак. — Щуплый подросток шмыгнул носом. — И всё.

Потом противное ощущение иглы. Страх. И слова, донёсшиеся уже сквозь размытое сознание:

— Приятного полёта.

Слезть с него нереально. Единственный плюс — дешёвый, но долго на нём не протянешь. Уже через полгода печень посылает свои обязанности к чёрту, организм с ней полностью соглашается, и ты становишься ходячим трупом на неделю. А потом просто трупом. Если ввести меньше, чем нужно, даже эйфории не будет — только противные мурашки, тревога, галлюцинации. Все прелести в одном флаконе.

Алиса выждала около десяти минут, пока Химера выл, обхватив себя руками, раскачивался. Испытала последнюю стадию отвращения, а затем прострелила ему голову. Белый диван украсила любимая картина из красного, девушка сглотнула.

— Ты как?

— В норме, — неживым голосом ответила Алиса, глянув на Дока. — Вспомнила, почему не хочу туда возвращаться.

Когда ты бывший наркоман и у тебя случается дерьмо, вариантов не особо много. Вернее — всего два. Первый — это поверить в лёгкость, вспомнить, как хорошо, когда тебя ничего не парит. А потом — обязательно завяжешь, впустишь яд только один раз. Ведь ты уже вылез, тебе ничего не стоит пересилить себя ещё раз. И потому ты прёшься к знакомому, покупаешь, забываешься и вновь попадаешься на тот же самый крючок. Второй — вспомнить о последствиях первого и тут же забыть о желании, кусать губы, нервничать, обнимать себя руками и мыкаться от тепла к теплу, лишь бы куда укрыться и спрятаться. Рано или поздно боль пройдёт. Алиса почти склонилась к первому, даже сидела и держала палец над номером «знакомого», но так и не решилась позвонить. Отчасти потому, что чётко осознавала последствия.  Отчасти.... Ворон, конечно, её не бьёт, если сама не попросит, но в этом случае может и исключение сделать. Чёрт его знает.

— Тогда валим отсюда. Если кто что трогал из местного — подтирайте за собой. — Лёха запоздало понял, что никто не надел перчаток, замок придётся протирать от Алисиных пальчиков, да и саму бы дверь не помешало. Так, на всякий случай. Справились быстро, Алексей снова позвонил Изабель, и от участи попасть под камеры троица была освобождена. Теперь их путь лежал за город.

— А можно, я хотя бы курну? — неуверенно спросила Алиса, прыгнувшая на переднее пассажирское. — Мне крышу срывает.

— Нет.

— Да будет тебе, Лёх. — Доктор с тяжким вздохом занял заднее место, отложил трость и откинулся на спинку. — Я ей свою дам.

«Хоть что-то хорошее», — мысленно проворчала Каста, отворачиваясь в окно тронувшегося с места электрокара. Разговаривать не хотелось.

Ощущение тревоги неимоверно бесило. Наверное, Доктор это понимал, раз вступился. Марих, который он и сам употреблял в умеренных количествах, носил исключительно успокоительный характер в одноразовом применении. У Алисы даже наркотиком это язык назвать не поворачивался, зато будет ей счастье в виде состояния облачка и безмятежности на заднем плане.

Постояв по пробкам, они выбрались из города только через два часа. Периодически звонили остальные — узнать, как идут дела, но в последний раз Лёха огрызнулся и сказал, что отзвонится, как деньги будут у них.

Начинало смеркаться. Сосны высились по краям трассы молчаливо и важно, из приоткрытого окна пробирался холодный ветер, а летящие по соседней полосе машины мозолили глаза светом. Доктор сидел, глядя перед собой, и гипнотизировал панель электрокара странным взглядом. Он ощущал как будто давление извне, и ему это не нравилось. То ли предчувствие, то ли просто паранойя — парень не всегда мог разобрать что где, но лес этот его определённо пугал. В серых глазах отражался блеск фар, пропадал там. Доктор внезапно вспомнил, что совершенно забыл предупредить мать о задержке, и тихо скрипнул зубами. Самое страшное — женщина не будет ругаться, только осуждающе смотреть, а это ещё хуже. А теперь было поздно, потому что он обещал вернуться домой несколько часов назад, примерно в то время, когда набирал в шприц P-14.

— Тут направо, — быстро сказала Алиса.