Последняя черта

— Медленно выдвигайся по улице Желябова. Как только высунешь нос из-за здания морга, сразу же открывай огонь по БТРу. Бей по корпусу. Только осторожней, за ним толпа людей. Подобьешь БТР, тут же отходи назад, по улице Чкалова, и заходи на площадь с улицы Комарова. Там где стоит «Урал». Если все пойдет нормально, то они ломанутся прямо на тебя. Как понял? Прием?

— Понял тебя! Когда начинать? Прием!

— Начинай! — отдал я команду Испанцу. Повернувшись к Андрею, сказал: — Твоя цель — пулемет в «Урале». Как заткнешь его, работаешь в свободном порядке!

Я лег на теплый рубероид и навел перекрестье прицела на пулеметчика, который стоял на балконе пожарной части. Через четырехкратный оптический прицел я видел, что пулеметчик совсем юный паренек, лет восемнадцати. Он стоял, широко расставив ноги. Створ пулемета лежал на перилах балкона и был направлен в толпу людей, что беснующимся морем разлилась на площади.

Тра-та-та-та! — железным молотом ударили по броне БТРа пули калибра 14,5x114 миллиметров, выпущенные из КПВТ «бардака». Сноп искр украсил темно-зеленый панцирь восьмиколесной черепахи. Тяжелые болванки пуль пробивали броню БТРа, оставляя после себя дыры с рваными краями.

— Работаем! — громко сказал я, нажимая на спусковой крючок.

Пулеметчика и его второго номера я достал тремя пулями. Бил в корпус — побоялся стрелять в голову, все-таки эта СВД у меня впервые в руках. Тяжелые винтовочные пули отбросили пулеметчика назад на стену, которую он залил своей кровью. Его второй номер, наоборот, согнувшись, шагнул вперед и упал с балкона. Тут же переведя прицел на вышку, я «добил» десятизарядный магазин, стреляя в снайпера. Не знаю, какой пулей я в него попал, но он остался лежать на деревянном помосте. Я четко видел, как последние две пули в моем магазине попадают в тело снайпера, отрывая куски плоти.

Еще четыре винтовочных магазина я израсходовал, стреляя по солдатам противника, которые прятались за подбитым БТРом. Бронетранспортер, получив очередь из КПВТ, зиял сквозными дырами.

На площади царило безумие — толпа ринулась назад, прочь от пуль и осколков. Люди бежали, давя и причиняя вред друг другу.

Морпех стоял рядом со мной и, держа пулемет на уровне живота, стрелял короткими очередями. Я как раз перевернулся на бок, чтобы сменить магазин в винтовке, и увидел, как пуля попала в шею Андрея и он упал на спину. Кровь била красным фонтаном, заливая черный рубероид крыши. Я подполз к раненому и, достав из кармана перевязочный пакет, попытался наложить повязку ему на шею. Зажимая одной рукой страшную рану, я обмотал шею бинтом. Бинт тут же насквозь промок от крови. Достав еще один пакет, я прижал мягкую подушечку к ране. Губы Андрея беззвучно шевелились, а кожа на лице была мертвенно-бледной. Морпех издал тихий хрип и, дернувшись всем телом, замер. Кровь перестала вырываться из раны толчками. Я понял, что морпех умер.

Схватив труп морпеха, я подтащил его к краю крыши. Упершись одной рукой в теплый рубероид, я подтащил тело ближе к парапету и приподнял его.

Бум! — пуля попала в голову морпеха, расплескав мозги убитого.

Снайпер! Где-то на крыше засел снайпер. Что ж делать? Вступить в снайперскую дуэль с врагом, которого не видно! У него есть преимущество — он знает, где я нахожусь. Это только в фильмах, главный герой осторожно высовывает голову из-за укрытия, замечает вражеского стрелка, сидящего на крыше дома на расстоянии километра и один точным выстрелом выигрывает дуэль. В жизни все не так, пуля попала в голову морпеху через мгновения после того, как верхушка черепа показалась над краем парапета. Значит, если я рискну высунуться из-за укрытия, то в моей голове появится еще одно отверстие.

Вжавшись в нагретый под солнцем рубероид, я подобрал РПК и, извиваясь, подполз к люку, ведущему вниз, нырнул на лестничную площадку пятого этажа. Спустившись на первый этаж, я не рискнул выходить через дверь, подъезд выходил на ту же сторону, откуда стрелял снайпер. Поэтому я постучал в дверь квартиры, чьи окна выходили на другую сторону. Мне никто не открыл. Дверь была металлическая, производства Китая, толщина металла в таких дверях, как правило, не больше одного миллиметра. Быстро прикинул, что проще выбить замок или расковырять ножом полотно. Отойдя на лестничный пролет между первым и вторым этажом, я вскинул СВД и тремя выстрелами вышиб оба замка. Выстрелы из винтовки Драгунова, сделанные в закрытом подъезде, были похожи на грохот пушки, у меня даже заложило в ушах. Ударив ногой по двери, я открыл ее. Квартира была пуста, в ней царили хаос и беспорядок — было видно, что ее покинули совсем недавно и в спешном порядке.

На окнах оказались решетки, что, в принципе, неудивительно — квартира располагалась на первом этаже. Подойдя к окну, я закрепил ручную гранату к решетке в том месте, где она крепилась к стене, и, примотав длинный кусок веревки к предохранительному кольцу, отошел в другую комнату. Посмотрев в соседнее окно, я увидел, что улица пустынна… и дернул за веревку.