Последняя черта

— Так, дети гор, кончайте ломать комедию. Мы знаем, что вы прибыли сюда для того, чтобы убраться за Кружевниковым. Так что у вас есть только один способ спасти свои жизни — рассказать, на кого вы работаете и сколько вас всего в этом замешано?

— Да пошел ты на…

Договорить молодой татарин не успел, приклад моего автомата врезался в его голову. Хрясь… и пацан упал как подкошенный. Оба татарина дернулись со своими двустволками, пытаясь прийти на помощь своему малолетнему единоверцу, но Витя был начеку, он дал короткую автоматную очередь под ноги татар.

— Ша! — крикнул Патрохов. — Еще хоть одно движение — и вы трупы!

— Мы не знаем никакого Кружевникова. Вы ошибаетесь, мы не те, за кого вы нас приняли!

Бах! — я выстрелил из автомата во второго татарина, который все это время стоял молча, за спиной первого. Автоматная пуля пробила горло мужчине, и он упал на землю, хватаясь руками за страшную рану на шее. Все ошарашенно замерли. Татары — от того, что их единоверца только что хладнокровно застрелили, мои подчиненные — от неожиданности, видимо, до сих пор никто из них не верил, что все происходящее всерьез. И только когда пролилась первая кровь, все поняли, что возврата назад не будет. Раненый лежал на земле, дергая ногами и хрипя, из его горла била кровавая струя.

Бах, ба-бах! — короткая очередь в два выстрела добила раненого и прекратила его мучения. Все это я сделал со скучающим выражением лица, как будто не человека убил, а прочитал скучный анекдот в газете. Самое неприятное для меня, что сейчас я ни капли не притворялся. Мне и, правда, было все равно, что я только что хладнокровно убил человека. Интересно, это произошло из-за усталости, которая навалилась на меня в связи с бурными событиями последних дней, или я по натуре своей такой морально-нравственный урод?

Я так и не понял, то ли хладнокровная расправа над сородичем, то ли выражение моего лица во время расправы сделали свое дело, но татарин в годах «поплыл». Он упал на колени и пополз на них к своему сыну — молодому пацану, которого минуту назад я ударил прикладом автомата. При этом мужчина что-то лепетал по-татарски.

— Витя, оттащи этого чучмека под стеночку гаража и свяжи его, чтобы он не убежал, — я указал пальцем на пацана. Потом, повернувшись к Вовке Серову, сказал: — Бери Ветрова и начинайте все барахло загружать в «Газон».

Вовка внимательно посмотрел на меня, при этом в его глазах я четко различил искорки страха. Не знаю, что он пытался во мне разглядеть, но уже через минуту они с Ветровым открыли гаражные ворота и приступили к погрузке трофеев в кузов грузовика. Гена остался стоять на крыше казармы — вдруг к нам пожалует еще делегация гостей. Ну а мы с Витей оттащили подальше от гаража с трофеями пожилого татарина и принялись в скором темпе его допрашивать.

Во время допроса татарина мы не применяли мер физического воздействия, так, может, пару раз всего ножичком в ляжку ткнули. И то только для того, чтобы он не забывал говорить по-русски, а то, видимо, от чрезмерного волнения несколько раз, сам того не замечая, переходил на свой язык.

Из допроса стало известно, что «уборщики» были родом из села Луговое, которое находится в тридцати километрах севернее заброшенной воинской части. Того, с кем мы сейчас «разговаривали», зовут Ильяс Вилиев, молодой пацан, его сын, — Рустем, а тот мужик, которого я убил, — двоюродный брат Ильяса, по имени Тимур.

Час назад Ильясу позвонил родственник и попросил сделать для него одну работу — прокатиться в эту воинскую часть, чтобы устранить кое-какие неприятности. Под неприятностями родственник понимал следующее: надо было скрытно вывезти все имущество, что лежало в гараже, и если получится, то связать и привезти русских парней, которые были заперты в смотровой яме. Один из русских был убит, его труп надо было залить цементно-пенопластовой смесью прямо в этой же смотровой яме. Родственник особо не уточнял насчет состава смеси, просто сказал, что лучше всего тело залить цементом. А уж применить пенопластовую крошку в виде замены песка придумал именно Ильяс; он по профессии был строителем. За проделанную работу родственник обещал списать долг за стройматериалы, которые Ильяс брал для строительства дома. По словам Ильяса, родственник был очень влиятельным в татарской общине, и отказать ему Вилиев не смел.

— Витя, держи этого гаврика на прицеле, я пойду, посмотрю, как там дела с погрузкой обстоят.

С погрузкой все было хорошо — погрузка была окончена. Ветров и младший Серов быстро закидали ящики и коробки в кузов грузовика. Когда я подошел к машине, то эти двое стояли и задумчиво смотрели на пакеты с пенопластовым крошевом и мешки с цементом.

— Леха, как думаешь, зачем они сюда все это привезли? — с интересом спросил Вовка. — В кузове есть еще и пластиковая емкость, литров на двести воды, и бетономешалка с ручным воротом. Они что, собирались здесь цемент мешать?

— Собирались. Они должны были вас в той смотровой яме в цемент закатать. А пенопласт вместо песка, он же легче и объемом побольше будет, чем песок. Так удобнее и практичней.