Последняя дуэль (ЛП)

— Ты, именуемый Жаном де Карружем, чью длань я держу в своей руке, клянусь Святым Евангелием, верой и крещением, данными мне от Бога, что твой мотив — есть зло. Я же защищаюсь во имя чести и справедливости.

Произнеся клятвы, дуэлянты вновь поочерёдно приложились к распятию.

Третья, и последняя клятва была похожа на те, что обычно сопровождали многие средневековые ритуалы, от брачных обетов до вассальной присяги. Разница лишь в том, что, скрепляя клятву, стороны держали друг друга за правую руку, в то время как дуэлянты соединяли левые руки, демонстрируя враждебность этой связи.

Произнося клятвы, противники рисковали не только жизнью, состоянием и репутацией, но и своей бессмертной душой. Один из священников, указав на священные предметы на алтаре, торжественно напомнил дуэлянтам и всем присутствующим, что исход поединка решит, «чьё тело и душа будут навеки прокляты после принесённых здесь обетов, ибо отныне они будут судимы Божьим судом».

Выслушав грозные предупреждения священника, дуэлянты поднялись и разошлись по своим местам в разных концах поля.

После того как противники представились, изложили взаимные претензии, предъявили свитки, сдали на осмотр оружие, выслушали правила боя и произнесли три великие клятвы, оставалась последняя церемония.

Смертельные дуэли во Франции стали редкостью, а поединки, из-за которых на волоске висела ещё и жизнь прекрасной дамы, и вовсе были в диковину. После того как дуэлянты закончили с клятвами, пришла очередь присягнуть и главному свидетелю, Маргарите.

Жан де Карруж подошёл к жене и, подняв забрало и глядя ей прямо в глаза, торжественно произнёс:

— Мадам Карруж, на основании ваших показаний я готов рискнуть своей жизнью в битве с Жаком Ле Гри. Вам известна праведность моих намерений.

Воцарилась гробовая тишина, тысячи взоров устремились на Маргариту.

— Монсеньор, можете сражаться с чистой совестью, ибо за вами правда, — ответила она.

ПОСЛЕДНИЕ СЛОВА

Маргарита, сидящая здесь в своём экипаже, прощается с Жаном перед началом дуэли. Жан де Ваврен, Английские хроники. МС. Royal 14 Е. IV, фол. 267с. С разрешения Британской библиотеки.

— На всё Божья воля, — просто ответствовал ей рыцарь.

Это были последние реплики, которыми супруги обменялись перед дуэлью. Оба понимали, что, возможно, это последние в их жизни слова, сказанные друг другу.

Рыцарь поцеловал жену, сжал её руку и перекрестился. Закончив последнюю церемонию, он вернулся на место в конце поля.

Хронист описывает тревогу во взгляде Маргариты, когда она смотрела вслед мужу, отправляющемуся на смертельный поединок.

«Дама осталась сидеть у края поля, вознося молитвы Господу и Пресвятой Деве с просьбой даровать желанную победу, которую она по праву заслуживала. Легко понять её тревогу, ведь она была далеко не уверена в собственной безопасности, если муж потерпит неудачу, её сожгут без всякого обжалования. Не знаю (мне не случилось с ней общаться), жалела ли она хоть раз, что зашла так далеко и навлекла смертельную опасность на голову собственного мужа, теперь ей оставалось лишь ждать, чем всё закончится».

Маргарите и впрямь угрожала смертельная опасность. Свидетельство тому — ужасная казнь чиновника Карла VI по сфабрикованному обвинению в ереси, подобная судьба ожидала и Маргариту, если её муж проиграет дуэль. Вот как описывает казнь летописец:

«Его (приговорённого) вытащили на площадь, где уже пылал костёр и стояла виселица, а у её подножия — столб с тяжёлой железной цепью. С перекладины виселицы свешивалась ещё одна цепь с железным ошейником. Ошейник, исполняющий роль петли, замкнули на шее висельника, чтобы затем, натянув цепь, зафиксировать преступника вертикально. Первую цепь обмотали вокруг туловища, чтобы понадёжнее привязать его к столбу. Он кричал без умолку. Приковав к столбу, его обложили огромными вязанками дров и подожгли. Дрова занялись мгновенно. Несчастный был повешен и сожжён, и король, возможно, наблюдал за казнью из окна своей резиденции».

Если Маргариту сожгут, то это произойдёт прямо на глазах у государя. Средневековый люд, от короля до нищего крестьянина, с большой охотой наблюдал за чудовищными пытками и казнями, не забывая приводить с собой детей на эти жуткие зрелища с сожжением, повешением, утоплением, погребением заживо и прочими ужасами. Есть свидетельства, что приговорённые к сожжению жертвы агонизировали на костре до получаса и более.

Летописец вряд ли драматизирует, описывая тревогу во взгляде Маргариты, смотрящей на ристалище, где вот-вот решится её судьба. Он даже предположил, будто она сожалеет, что зашла так далеко со своими обвинениями, подвергнув смертельной опасности не только себя, но и супруга. Однако он признаётся, что не может с точностью угадать её мысли, поскольку никогда с ней не беседовал, набрасывая покров таинственности на мысли, что терзали Маргариту в тот трагический момент.

9