Последняя дуэль (ЛП)

Но огромные богатства Пьера не могли утолить его жажду наживы, и он замахнулся на большее. Главным его приобретением был Аржантан, укреплённый город в двадцати пяти милях к северу от Алансона. Красивый город и стратегически важная точка, Аржантан был любимой резиденцией короля Генриха II, когда Нормандия была ещё под английским владычеством. Граф желал заполучить его любой ценой, и в 1372 году купил город, замок и прилегающие к ним земли за шесть тысяч ливров золотом.

Пьер немедленно перестроил старый дворец в Аржантане и переехал туда вместе со своим двором из Алансона. Дворец представлял собой довольно внушительное четырёхэтажное строение с романскими окнами и тремя квадратными башнями, увенчанными остроугольными крышами, он сохранился и до наших дней. На втором этаже располагается большой зал, где граф проводил судебные заседания, расположившись в кресле с витиеватой резьбой на фоне украшенных дорогими гобеленами стен. Там он отдавал распоряжения, выносил приговоры и принимал посетителей. В полдень в зале устанавливали столы, и граф обедал там в окружении рыцарей, сквайров, церковных клириков и гостей. Здесь, по слухам, он предавался оргиям со своими любовницами, в числе которых была и Жанна де Могастель, жена одного из вассалов, от которой он прижил внебрачного сына. Помимо этого граф Пьер исправно исполнял свои супружеские обязанности, жена Мари родила ему восемь детей за первые четырнадцать лет брака.

Не подумайте, что граф помышлял лишь о том, как бы расширить свои земли да поразвлечься с любовницей, обрюхатив её очередным бастардом. Как королевский кузен и принц крови, граф Пьер был одним из самых доверенных вассалов французского короля в Нормандии и поклялся вместе с другими рыцарями постоянно стоять на страже этих земель. Он участвовал во многих королевских военных кампаниях, был тяжело ранен во время одной осады и некоторое время служил королевским лейтенантом в Нижней Нормандии — провинции, расположенной к западу от Сены.

Недавно присягнувшие графу Пьеру Жан IV и его отец частенько наведывались в Аржантан, чтобы проведать своего сюзерена, принять участие в заседаниях сеньориального суда и ответить на военный призыв во время очередной кампании. Свободное от светских мероприятий и военных походов время Жан III проводил в основном в Беллеме, где ему, как капитану крепости, приходилось поддерживать её обороноспособность и следить за обеспечением гарнизона, насчитывавшего несколько десятков солдат. По этой причине рыцарь сделал Беллем своей главной резиденцией и поселился там с женой Николь.

Наследник, проживающий со своей супругой Жанной, маленьким сыном и собственной свитой в родовом поместье Карружей, проводил при дворе в Аржантане больше времени, чем его отец. Карруж был гораздо ближе к Аржантану, нежели Беллем, чуть больше двенадцати миль против почти сорока, около двух часов езды в седле по сравнению с целым днём пути. К тому же Жан занимал должность камергера графа Пьера, которую ему предоставили вскоре после поступления на службу к сюзерену в 1377 году.

Изначально камергер имел право встречаться наедине со своим господином, что означало высшую степень доверия. Но со временем это превратилось в чистую формальность. Тем не менее, будучи придворным рыцарем, вассал мог быть призван ко двору своего сюзерена по особому поручению или в связи с важным событием. За свою камергерскую службу ежегодно Жан получал небольшое жалованье, а также право принадлежать, хотя бы номинально, к ближнему кругу придворных и советников графа Пьера.

Среди камергеров, коллег Жана при Аржантанском дворе графа Пьера, числился также Жак Ле Гри. Он был примерно того же возраста, что и Карруж, они дружили. Их дружба началась ещё на службе у графа Першского, потому что Ле Гри до 1377 года также был вассалом графа Робера. После смерти Робера все его земли и подданные перешли к графу Пьеру. Итак, оба сквайра прибыли в Аржантан, став новыми вассалами графа Пьера, и оба из кожи вон лезли, стараясь доказать ему свою преданность.

Несмотря на высокое положение, семья Ле Гри была не столь родовита и не могла похвастать такой выдающейся родословной, как у Карружей. Первое упоминание о них датируется 1325 годом, когда в хартииуставе встречается имя Гийома Ле Гри, отца Жака. Но в течение последующих пятидесяти лет эта семейка проницательных и амбициозных карьеристов стремительно богатела, неуклонно расширяя свои владения и поднимаясь в рядах местной знати. Герб Ле Гри был в тех же цветах, что и у Карружей, только наоборот — серебряное поле, пересечённое пурпурной полосой{3}.