Последняя дуэль. Правдивая история преступления, страсти и судебного поединка

29 мая 1380 года в королевском замке Боте-сюр-Марн рядом с Парижем, король вручил графу Алансонскому грамоту, в которой подтверждал передачу графом феода Ону-ле-Фокон во владение Жаку Ле Гри. В королевской грамоте говорилось, что земля передается оруженосцу в награду за его верное служение графу, оказание ему множества полезных услуг, включая ссуду в 2290 золотых франков — сумму, указанную в документе. Феод считался даром, не подлежащем отзыву, за который граф Алансонский обещал поручиться, защищать и оберегать от любых посягательств — юридический намек на иск Жана де Карружа. Король подписал грамоту, скрепил ее зеленой восковой печатью и приказал ее зачитать вслух жителям Ону, чтобы у них не осталось сомнений в том, кто их настоящий господин. Оглашение документа состоялось 10 июня перед приходской церковью Ону в присутствии тридцати девяти человек. Жан де Карруж проиграл иск, а королевская грамота словно воздвигла высокую массивную стену между ним и заветным феодом.

Женитьба на «дочери предателя» представляла совсем незначительный риск в сравнении с тем ущербом, который Карруж нанес себе сам ссорой из-за Ону-ле-Фокон. Он обидел и отдалил от себя старого друга и соратника камергера Жака Ле Гри, а имение при этом ему заполучить все равно не удалось. Он посмел перечить графу Алансонскому, своему сеньору, главному покровителю и защитнику. Да и при упоминании его имени при дворе короля у всех возникали неприятные ассоциации. Всего за три года службы при дворе графа Карруж оставил о себе впечатление как о вздорном и завистливом человеке, даже по меркам нормандцев.

Если за годы соперничества при дворе графа отношения между Карружем и Ле Гри стали прохладными, то ссора из-за Ону-ле-Фокон окончательно настроила их друг против друга.

О разрыве свидетельствует и тот факт, что Ле Гри, крестный (знак особой теплоты и доверия) безвременно ушедшего маленького сына Карружа, не присутствовал на свадьбе старого друга, и среди гостей, чествовавших новобрачных в замке его тоже не было. Ле Гри мог уехать по своим делам, но, скорее всего, его просто не пригласили на свадьбу. Жак Ле Гри не только пропустил торжество, но ему не довелось увидеть и Маргариту. Они встретились гораздо позже.

За последующие несколько лет положение Карружа при дворе графа Алансонского лишь ухудшалось, в то время как взлет Жака Ле Гри продолжался. В августе 1381 года граф посетил королевский двор в Париже, включив Ле Гри в свою свиту.

В Париже Ле Гри присутствовал на заседании совета, который возглавлял дядя короля герцог Людовик Анжуйский. Совет собрался обсудить претензии ненасытного герцога на Неаполитанское королевство в свете возглавляемого им Крестового похода, благословленного папой в Авиньоне.

Жан Ле Февр, епископ Шартрский, присутствовал на собрании совета и упомянул Ле Гри в своем дневнике в записи за 23 августа, где оруженосец скромного происхождения указан в компании высокопоставленных лиц: «мой господин герцог Анжуйский, я, епископ Шартрский; хозяин Шатофромона; хозяин Бюёля, сир Раймонд Бардий, сир Раймонд Бернард, и Жак Ле Гри, оруженосец графа Алансонского»

Сам граф Пьер не присутствовал на совете, отправив на него Жака в качестве своего личного представителя — знак огромного доверия, которое он выказывал фавориту. Ле Гри, хотя был всего лишь оруженосцем не из знатной семьи, лишь недавно получившей дворянский титул, теперь стал вхож в высшие круги королевского двора в качестве протеже графа Алансонского. Примерно в это же время Ле Гри назначили личным оруженосцем короля, что являлось очень почетной должностью и свидетельствовало о том, что граф, двоюродный брат короля, ценит его очень высоко.

А Карружа даже не приглашали в Париж. После горькой ссоры из-за Ону-ле-Фокона, граф Алансонский едва ли горел желанием включить взбалмошного оруженосца в свою свиту во время посещения королевского двора. Отпрыск знатного рода, с непомерно раздутым самомнением, Карруж вынужден был стоять в стороне и наблюдать как его старый друг Ле Гри, ниже по происхождению, но с гораздо более тонким пониманием придворной политики, поднимается все выше и выше по карьерной лестнице, в то время как от самого Жана удача продолжала отворачиваться.

В 1382 году произошла вторая, причем еще более яростная ссора между Жаном де Карружем и графом Алансонским. В тот год умер отец Карружа, оставив сыну земли и освободив должность капитана крепости Беллем. Этот престижный пост он занимал последние двадцать лет жизни. Жан ожидал, что унаследует должность капитана, поскольку она традиционно переходила от отца к сыну, но этого не случилось. Граф Алансонский, получив после смерти своего брата Робера право распоряжаться крепостью, теперь сам мог назначать капитана. И он передал этот важный бастион другому человеку.