Последняя дуэль. Правдивая история преступления, страсти и судебного поединка

Когда все закончилось, Ле Гри приказал своему сообщнику освободить Маргариту. Лувель, который все это время находился в комнате, подошел к кровати и развязал женщину. Он аккуратно собрал все веревки или полоски материи, которым они с Ле Гри связали свою жертву.

Маргарита осталась лежать на кровати, тихо плача и прижимая к себе скомканные одежды.

Когда Ле Гри застегнул ремень и зашнуровал сапоги, он поднялся и подошел к кровати чтобы забрать свою шапку. Та все лежала там мятая и влажная от губ Маргариты.

Пристально посмотрев на Маргариту, оруженосец расправил шапку и хлопнул ей себя по бедру.

— Сударыня, если вы расскажете кому-нибудь о том, что здесь произошло, вас ждет бесчестие. А если об этом узнает ваш муж, он может вас убить. Ничего не говорите, и я тоже буду молчать.

Маргарита потупила взор и ничего не ответила. Наконец, после долгой паузы, она с трудом вымолвила.

— Я буду молчать.

Едва заметный взгляд облегчения пробежал по лицу оруженосца.

И тут Маргарита подняла глаза и с ненавистью посмотрела прямо в глаза Ле Гри.

— Но не так долго, как вам хочется, — горько добавила она.

Оруженосец презрительно посмотрел на нее.

— Не играйте со мной в эти игры, Маргарита. Вы здесь одна, а у меня есть свидетели, которые поклянутся, видели меня сегодня в другом месте. Не сомневайтесь — я замел следы!

Тут он снял с пояса маленький кожаный кошелек, содержимое которого мягко звякнуло у него в руке.

— Вот, — сказал он, бросив кошелек с монетами на кровать Маргарите.

Онемев от изумления, Маргарита посмотрела заплаканными глазами на Ле Гри.

— Мне не нужны ваши деньги! — воскликнула она. — Я хочу справедливости, и я ее добьюсь!

Схватив кошелек, она бросила им в оруженосца. Кошелек упал к его ногам.

Ле Гри ничего не ответил. Он поднял кошелек, засунул его себе обратно за пояс и стал натягивать перчатки.

Теперь заговорил Лувель:

— Позвольте мне ударить ее, сир, пусть еще лучше запомнит, что вы сказали.

Но тут Ле Гри резко развернулся и со всей силы ударил Лувеля по лицу кожаной перчаткой, оцарапав ему щеку до крови. Ошарашенный, Лувель стоял, схватившись за щеку.

— Не смей прикасаться к ней! — рявкнул Ле Гри.

Больше не говоря ни слова, он подошел к двери, распахнул ее и вышел. Не глядя на Маргариту, Лувель тихо вышел из комнаты вслед за своим хозяином.

Пребывая в состоянии сильного потрясения, Маргарита не в силах была подняться с кровати. До нее донеслось эхо шагов ее мучителей, пока те спускались вниз по лестнице.

Потом стало слышно, как на тяжелой двери внизу отодвинули засов, дверь открылась и с грохотом захлопнулась. Раздался хруст сапогов по гравию во дворе, прямо у нее под окном.

Наконец, звуки стихли, в замке воцарилась полная тишина, женщина снова осталась одна.

Сегодня люди часто представляют Средние века временем беззаконья, когда изнасилование было обычным явлением и едва ли считалось преступлением. Это правда, что в те времена жертвы изнасилования иногда были вынуждены выходить замуж за своих насильников, а те таким образом спасали себе жизнь, соглашаясь жениться на своих жертвах. Изнасилование в браке не рассматривалось как преступление, поскольку у жен был супружеский «долг» перед мужьями. Девушек, которым исполнилось всего двенадцать лет, выдавали замуж за мужчин в несколько раз их старше, и те были в праве требовать от них исполнения их сексуального долга. Женщины часто становились жертвами насилия во время войн, как, например, представительницы французской знати, которых насиловали мародерствующие крестьяне во время массового восстания в конце 1350 года и бретонские монахини, которые стали жертвами английских солдат в 1380 году.

Но средневековый свод законов и записи судебных процессов того времени говорят о том, что изнасилование считалось тяжелым преступлением, за которое полагалась смертная казнь. Французское законодательство, включая Нормандию, обычно основывалось на римском праве, согласно которому изнасилование — то есть принудительный половой акт вне супружества — каралось смертной казнью[13]. Филипп де Бомануар, французский правовед, живший в XIII веке, утверждает, что наказание за изнасилование предусматривалось такое же, как за убийство или измену, а именно виновного следовало «протащить по улицам и вздернуть на виселице».

Даже во время войны командующие старались приструнить воинов. Например, в 1346 году, когда английские солдаты захватили Кан, им под страхом смертной казни было приказано не причинять вреда женщинам в городе, хотя многие пренебрегали этим предупреждением.

В обществе отношение к изнасилованию сильно варьировалось. Придворные поэты прославляли рыцарей как защитников женской чести, а среди феодальной аристократии изнасилование благородной дамы считалось преступлением преступлений.