Последняя фантазия

Вот Дезмонд так не может. Прямо сейчас он если пожелает, создаст из ничего точно такой же светильник какие висели по всему дому — стеклянный шар со спиралью внутри. Но если Дез этот воображаемый шар уронит, он разобьется вдребезги, как и реальный. Представить себе что хрупкий стеклянный шар, может быть прочнее гранитной скалы, Дезмонд не в состоянии. Его воображение просто не настолько гибкое, он может повторить увиденное, и повторить его хорошо, даже добавить что-то от себя, но не создать что-то новое.

— Дез, не говори матери — начал я и тут же понял что все он ей конечно же расскажет — но мне кажется я разучился творить. Я не могу явить хоть что-то, просто не знаю как это делается.

— Все у вас получится — ответил дворецкий чуть сбавив шаг, наверное чтобы закончить разговор до того как дойдем до столовой, и не обрывать его на полуслове — госпожа Агата конечно же переживает, пророчит вашим сестрам чуть ли не судьбу коммагов, но я в вас верю.

— Коммагов?

— Ну да, коммерческих магов.

— Кого? — я даже с шагу сбился и замер на месте, отстав от шедшего впереди Дезмонда, удивившись услышанному.

— Ну коммерческие маги — дворецкий удивился не меньше моего, а потом вздохнув и еще больше замедлив ход принялся объяснять — это подмастерья как я, ваши сестры, ваша мать. Существенная часть экономики держится на магах которые обладают большим резервом и хорошей производительностью. Они могут выдавать килозанки маны но сами ничего придумать не могут, зато хорошо умеют повторять то, что придумали до них. Вот как я.

— Кило что?

— Ну как же… Занки. Эх — дворецкий покачал головой, снова осознавая насколько же мало осталось от меня, в смысле от старого Артиса, в том человеке который стоит сейчас перед ним — Сеймур Занк, изобретатель, чьим именем и названа шкала измерения магической энергии.

— Понятно — ответил я, и добавил уже про себя — местные ватты значит.

— Именно они и оказывают солидную часть местных услуг и производят серьезную долю товаров. Такие коммаги могут делать все — от заточки ножей и копки колодцев, до обработки сельхозугодий и работы на стройках, используя телекинез для подъема тяжестей. Любой каприз за ваши деньги — Дезмонд так словно и не прерывался чтобы озвучить сноску, продолжил рассказ — но не переживайте, копать колодцы вашим сестрам точно не придется. Даже если на трон посадят имперского наместника, налоги с Альды, города, я имею ввиду, а также доходы с шахт останутся в вашей семье.

Черт возьми! Мысленно выругался я, да в этой стране каждый дворник знает политические расклады в отношении моего рода, и его финансовое состояние. Не хватало только чтобы дворецкий рассказывал мне сколько денег у моей семьи, и что у нас останется если я со своей стороны все просру и заветную корочку архимага так и не получу. Надо срочно подтягивать свою безграмотность. Пол вечера убил на чтение любовного романа, а ведь мог бы осилить какой-нибудь исторический труд, или банально попросить у слуг бухгалтерскую книгу почитать, уверен она в доме есть.

Ужинали в гнетущей тишине, прерываемой только слугами, приносящими очередное блюдо. Доктор наверное сказал матери чтобы она на меня пока не давила, но я видел что ее так и тянет прицепиться ко мне с вопросами, а может быть прочитать лекцию о том какая ответственность на мне лежит. В доме кроме прислуги и нас с матерью никого не было — сестры остались в Альде, в столицу империи Агата решила их не тащить.

Охранник, я наконец то вспомнил что зовут его Хадс, тоже харчевался за нашим столом, что говорило о том что он доверенное лицо и едва ли не член семьи. Он несколько раз пытался завести какой-то веселый треп ни о чем, но гнетущая атмосфера в зале всякий раз заставляла его умолкнуть и уголек разговора так и не смог разгореться. Я налегал на еду, стараясь не смотреть на полтора десятка столовых приборов разложенных у моей правой руки, решил довериться мышечной памяти, потому что иначе мгновенно запутался бы в этом обили ножей, вилок, каких-то странной формы ковырялок и щипцов. Старался брать еду которую можно либо хлебать ложкой, либо что-то что можно взять руками. Налегал на суп, хлеб и другую выпечку, способ поедания мяса подсмотрел у Хадса, и запомнил нужную вилку.

Пить старался поменьше, воду и какой-то сок с цитрусовыми нотками, и при этом старался чтобы рот был занят а глаза смотрели в тарелку — о чем разговаривать с матерью и стражем я так и не придумал. Память кошмара воспоминаниями делилась неохотно, я пока не сумел узнать о чем они обычно говорили за ужином.