Последняя фотография

Борис Анатольевич рассердился.

– Знаешь, что, дорогой, – повысил тон отец, – вот вырастешь, тогда и поговорим.

– О чём? – ухмыльнулся сын.

– Ну, как это о чём? Как о чём? О том, почему взрослые люди иногда расходятся. Почему…

– Пап, да ладно тебе, – снова перебил сын, – ты полагаешь, что я не знаю всего этого? Ты не подумай, у меня к тебе претензий нет. Просто хотел с тобой поговорить серьёзно…

– Так давай поговорим, – облегчённо вздохнул отец, – я готов. Развод – это одно, а мы всё-таки отец и сын…

– Только духа не хватает, – улыбнувшись, добавил Александр.

– Какого духа? – вздёрнул брови отец.

– Святого! – видя растерянность отца, рассмеялся сын. – Как говорят священники: во имя Отца и Сына, и Святаго духа, аминь!

– Тьфу! Не богохульствуй!

– Да это же шутка, пап!

– Ладно, вернёмся к нашему разговору. О чём ты хотел поговорить?

– О деньгах, – сказал Саша и опустил глаза.

– О деньгах? – раскрыл от изумления рот отец. – В каком смысле?

– В прямом. Я хочу окончить одиннадцать классов и собираюсь поступать в институт.

– Ну, и прекрасно, вполне себе здравое решение, но… деньги тут при чём? Ты хочешь учиться на коммерческой основе?

– Нет, – замотал головой сын, – постараюсь поступить на бюджет. Но ты же, наверное, понимаешь, что мне нужны карманные деньги, да и не только карманные… Нужно одеться, обуться… Сейчас я чувствую себя законченным нищебродом. Мать не может давать мне деньги, а я должен либо учиться, либо окончить девятый класс и идти работать. Вот и прошу у тебя помощи. Мать сказала, что ты помогаешь, но этих денег нам не хватает. Может, повысишь размер.., – Александр долго подбирал подходящее слово, – размер помощи?

– Ну, ты понимаешь, сын, я ведь тоже зарабатываю не миллионы, потому и даю сколько могу, – сказал отец.

– Но у меня другая информация. Мать сказала, что вы договорились о помощи нам, и потому она не стала подавать на алименты…

– Стоп! – отец выставил вперёд руку. – Я правильно понимаю, что вы с матерью решили меня шантажировать?

– С чего ты взял? – усмехнулся сын. – Или на воре шапка горит?

– Прекрати со мной так разговаривать! – вскрикнул Борис Анатольевич. – Это что ещё за тон?

– Пап, давай без этих наездов, – спокойно сказал Саша,– я просто прошу тебя увеличить размер помощи. Я не на гульки-шмульки прошу денег, это необходимость. Если ты одобрил моё желание поступить в ВУЗ, то помоги.

– Сколько ты хочешь? – сухо спросил отец.

– Да сколько можешь, – ответил Александр. – Я лишнего не прошу, но то, что ты сейчас даёшь три тысячи рублей, согласись, это курам на смех.

– Я же тебе говорю, что я зарабатываю не очень много!

– Если бы мать подала бы на алименты, ты бы платил 25% от своей зарплаты. Верно? Но ты же не скажешь нам с мамой, что получаешь двенадцать тысяч в месяц?

– Сынок, можно сделать официальную зарплату тысяч десять, и платить алименты с них.

– Понимаю, – кивнул сын, – но тогда тебе придётся иметь дело со своей совестью. Родного сына обманывать – тоже как-то не комильфо.

– Сынок, – отец подошёл к Александру и обнял его, – не хотел я говорить ни тебе, ни маме, но у меня там, в той семье двое маленьких детей – моя жена родила двойню. Устал я от всего этого, уже и не рад, что ушёл от матери. Но ведь и тех теперь не бросишь, понимаешь?

– Понимаю! – сказал Саша. – Ладно, проехали. Постараюсь найти выход.

– Ты только не подумай, что я отказался помогать тебе, я тоже помозгую, но резко поднять планку не смогу. Извини.

Отец, пожав сыну, руку вышел из квартиры.

Бывали такие моменты, когда Саша Черноудин сам себя ненавидел. Однажды, переступив через себя, он в раздевалке «проверил» содержимое карманов других учеников, и ни с того, ни с сего, вдруг таким образом «подзаработал» полторы тысячи рублей. Деньги те особой радости ему не доставили, но кое-какие вопросы решить всё-таки помогли.

Поступив в институт, Саша устроился в торговый центр – вечерами подрабатывал продавцом, жил в общежитии. Отец за всё время обучения не навестил сына ни разу. Черноудин научился обходиться без помощи родителей, но при этом за небольшую плату помогал своим друзьям-студентам подворовывать в своём магазине одежду. Главное было – вовремя снять железяку, звеневшую как сумасшедшая на выходе. А дальше дело техники – надевай на себя майки, трусы, свитера, кофты, запахивайся курткой и дуй в общагу.

Друзья уважали Сашку, и частенько пользовались его услугами. Однажды осенью, ярким сентябрьским днём, Александр отправился вместе с ними на экскурсию в Горный лес.

27

Минут через десять после обнаружения последних фотографий, в телефоне у Ивана появились ещё две – на одной был изображён Василий с искажённым лицом, на второй – Черноудин сидел на дереве. Самойлов, рассматривая снимки, вдруг сказал: