Последняя гастроль госпожи Удачи

— Подвожу итог. Митин умер. Мир его праху. Наталью Павлову, Каролину и Луизу Шведкиных, Ангелину Крахмалину и своего брата, Николая Сивкова, я более не побеспокою. Полотняновы пусть живут счастливо, не знаю, как с ними поступит Дегтярев, я бы их не трогал. Дети, которых Нина с Валерием взяли из детдома и любят их, воспитывают, являются, на мой взгляд, индульгенцией для мошенников. Катя уже вернулась домой. Никто ее не обижал, девчонка получила тридцать тысяч. Деньги ей пообещали за звонок тебе, а потом за пребывание в тихом месте, где велели сидеть, смотреть телик, есть мороженое и ждать, когда ей разрешат уйти. Всего-то! Ей запретили кому-либо рассказывать о том, где она находится, чем занята. Так эта маленькая поганка ночью позвонила Нинке и нашептала ей правду. О, детская наивность! О, незнание способов прослушки! О, непонимание того, что есть специально оборудованные квартиры!

Я вспомнила. Полотнянова, узнав от меня о похищении Кати, изобразила страх, даже всплакнула. Но слезы-то у нее легко льются. То-то мне что-то показалось странным в ее реакции.

А из планшетника все лился голос:

— Дарья, все люди, занятые в этом деле, работали по моему сценарию. Иногда допускали ошибки. Глупая Катя ляпнула тебе: «Вы мне свой телефон дали!» Вот уж накосячила. Но ты не заметила этой фразы. Внимательнее тебе надо быть! Нет бы насторожиться, подумать: разве я сообщала подростку свой номер? Наверное, ты хочешь узнать, почему мой клиент открыл на тебя охоту? Ты та еще штучка! Я не имею права ничего рассказывать. Но дам намек. В твоем классе училась девочка Таня Немокошкина. Дело в ней.

Я остановила видео.

— Среди моих одноклассников не было Тани Немокошкиной. Это ошибка.

— Ты просто ее забыла, — огрызнулся Дегтярев.

Я рысью сбегала в свою комнату и принесла фотоальбом.

— Вот, смотрите, нам их раздавали в десятом классе на выпускном вечере. Здесь все учителя и ученики. Даже Леня Грос, который от нас в восьмом ушел, потому что родители в другой город переехали. Меня перепутали с какой-то Дашей Васильевой, другой женщиной. Никогда не встречалась с Таней Немокошкиной.

Семен открыл свой ноутбук, а я включила запись.

— Дарья, уж извини, но ты плохая хозяйка. Скажи мне спасибо за то, что я навел относительный порядок в доме. И готовишь ты хуже всех баб на свете. Электрика, который в доме устроил безобразие, более звать не стоит. В моей комнате на тумбочке найдешь телефон опытного специалиста, это мой косяк! Не того позвал. В следующий раз, когда будешь нанимать прислугу, проверь ее хорошенько. Да, я вошел в твой дом под именем Жени Коробко. Но, как ты понимаешь, на самом деле у тебя пылесосил полы Трофим Сивков. Согласись, я гениален. Евгений Коробко существует, он жив-здоров, имеет московскую прописку. Маленькое уточнение: Женя — инвалид детства, у него синдром Дауна, он находится под опекой тети. Ну нельзя же пускать к себе в дом человека, не изучив его со всех сторон. И толстяк хорош! Он-то почему клювом прощелкал! Представляю, как Дегтярев сейчас злится!

— Дарья сказала, что прислугу агентство проверило, — взвыл толстяк, — это она виновата!

Тот, кого я считала Евгением Коробко, откашлялся.

— Уважаемая Дарья, вы только что прослушали отрывок из детективного романа, который я пишу. Надеюсь, вам понравилось. Книга пока не закончена. Прошу прощения за то, что назвал главных героев именами членов вашей семьи, а главный женский персонаж — Дашей Васильевой. Все сказанное — моя фантазия. Ничего подобного в действительности нет. За сим прощаюсь!

— Мерзавец! — заорал Дегтярев и швырнул на пол бутылку с водой.

Раздался грохот, во всем доме погас свет.

Эпилог

До пяти утра мы разбирались с электричеством, к нам приехало аж три аварийные машины. Феликс вернулся в районе часа, он был на юбилее у коллеги, выпил там лишнего, поэтому не заметил, что вокруг тарарам, и мирно захрапел в своем кабинете на диване, до спальни он не дошел. Но я была рада, что Феликс впервые за время нашей совместной жизни напился до синих чертей и не участвует в общем кавардаке. Не успела я укрыть супруга пледом, как позвонил Юра и забубнил:

— Да мы тут…

— Решили остаться ночевать у Мити и Кристины, — перебила его я, — отлично! У нас окончательно погас свет, по дому носятся толпы рабочих. Хорошо, что вас нет. Марусе нельзя в ее положении нервничать. Все. Прости. Я занята.

Свет починили, кошелек похудел на такую сумму, что у меня стало дергаться одно веко. В кровать я рухнула в начале седьмого утра, завернулась в одеяло, услышала как Хучик, сопя, устраивается за моей спиной, как Черри привалилась к моим ногам, донесся храп Афины из библиотеки. Кот Фолодя, как всегда, ушел почивать к Дегтяреву, Гектор дремал на газетнице. Я засунула руку под подушку. Вот и закончился суматошный день и нервная ночь. Можно спать. Ни за что не встану раньше полудня.

— А-а-а-а! — раздался крик полковника. — А-а-а!