Последняя гимназия

— Врешь, врешь, Сашка! — вскочил Голый. — Мне на разряд наплевать, тут не разряд, тут мы все, — мы бастовать будем…

— Ну и забастуем, — нудно продолжал Сашка. — А младшие работать будут. Оставят нас без жратвы, переведут кого в четвертый, кого в пятый разряд, а кого и вышибут…

— Не пугай, — тихо уронил Иошка: — не испугаемся… С младшими сговориться надо. Как думаете, ребята?..

— Обязательно надо! — загалдели ребята. — А то как же одним?.. Бастовать — так всем. Надо кому-нибудь сходить к ним.

— Я схожу, — выскочил Голый, — я с Андрюшкой.

Прошло несколько минут после ухода Голого, и ребятами снова овладело сомнение. Им уже живо представлялась та расправа, которой они подвергнутся завтра, все как-то вдруг ощутили свою беспомощность и бессилие. Но отступать было поздно, и отступать никто не решился бы.

— Помню я… — неуверенно заговорил Адмирал, — на гимнастике… Шел и стал отставать… А Спичка ка-ак шмякнет меня палкой… в приюте это.

— Так то раньше! — закричал Будок, — то в старое время, тогда действительно били… А в Шкиде в прошлом году Аксютку отвозили… Наследил кто-то в классе, а халдей один — Хрящиком звали — и говорит Аксютке: "это ты"… Аксютка говорит: "нет"… Хрящик говорит: "убери". Аксютка говорит: "это не я"… Хрящик Аксютку за шиворот. Аксютка Хрящика в пузо. Хрящик Аксютку по кумполу — загнулся парнишка… Тут набежали халдеи и поволокли его в изолятор… А потом как вечером отправляли его с ментами в реформаторий…

— За што?..

— Дык он же Хрящика по пузу треснул… Когда вели его вечером, смотрим — голова у него вся разбита в кровь,

— Халдеи?..

— Не-е… Он в изоляторе об стенку головой бился. Психом был… Так разве с психом можно?..

— А Женьку как отвозили?..

— А Адмирала как Викниксор разделал, слыхали?.. Адмирал щебенку на дворе бил и расколол себе палец, ноготь, что ли, своротил… Ушел, конечно… А вечером, как накинулся на него Витя… "Гогочка, — кричит, — паинька… Ножку себе занозил"… Дал бы я ему гогочку, чёрт корявый…

— А сад убирали? Целый день лист таскали. Потом прилетела Эланлюм… Хвать…

— Тш-ш!..

На лестнице и в дверях зашумели. Послышался топот босых ног.

— Голый!

— Голый пришел!

Даже сомневавшиеся вскочили с кроватей и побежали навстречу.

— Всё в порядке, — сказал Голый, очень довольный и выполненным поручением и тем, что стал почти организатором забастовки. — Все вышло очень хорошо. "Даешь!" кричали. Словом, — завтра на купании надо сговориться — и конец.

— Очень хорошо. Молодец! — похвалил Голого Иошка.

Он отошел к своей постели и лег. Весь план забастовки уже созрел в его сознании. Он хотел уже сейчас приняться за организацию стачкома, приняться за распределение обязанностей, но волнение сегодняшнего дня утомило. Все разбрелись по постелями заснули очень быстро.

Зато младшие успокоились не скоро. Ещё по уходе Голого они долго обсуждали предложение старших и находили его заманчивым и увлекательным. Впрочем, им было всё равно. Они не рассуждали, плохо ли это или хорошо, — это они предоставляли решать старшим, которые, думалось им, знали всё и на которых можно, следовательно, положиться…

Но самое главное — забастовка давала свободу от опостылевших кирпичей, кружков, экскурсий. И всем как-то смутно представлялось, что можно по-новому и очень интересно побузить.

5

В это утро дежурный воспитатель Палач был удивлен странным поведением ребят на купаньи. Все они быстро раздевались и, один за другим переплыв узкую речку Брюловку, — скрывались в кустах на противоположном берегу. Палач почувствовал здесь подвох, неизвестное противозаконие и поэтому начал кричать:

— Кончай мытье!.. Вертайся назад!.. Жи-во!.. Но там его не слушали. Слушали Иошку:

— Так, значит, вот что… Самое первое — после чая всем из дачи вон… Понятно?… И до вечера даже близко не подходить… Понятно? Второе: — шамовкой запасайтесь как можно больше…

— А где её возьмешь, шамовку-то?.. — спросил Балда, великий объедала.

— Извиняюсь! — высунувшись из толпы, обратился к нему Химик. — Ты что же думаешь, сволочь, что картошку огородную можно только после забастовки жрать, да?..

— Шамовкой, значит, запасаться… — поспешил замять этот подозрительный разговор Иошка. — Попятно?.. Я и Сашка будем на чердаке. Если что случится — к нам. Понятно?..

А Палач, охрипнув от крика и убедившись в наличии крамолы, сел на песок и начал стаскивать сапоги, надумав плыть через реку.

— Зеке! — крикнул Химик. — На митинг могут напасть халдеи.

— Сейчас… Еще одно… Последнее… Не бузить и халдеям хребты не ломать. Понятно?..

— Понятно…

Ребята высыпали из кустов и с шумом кинулись в воду.

Задуманный план исполнялся. Выпив чай и захватив шамовку, шкидцы незаметно скрывались, и вскоре дача опустела; а через пять минут вошедший в учительскую Палач тревожно сообщил халдеям:

— Ребята разбежались!

— ?!

— Смотрите сами.

Но смотреть собственно было нечего.

Спальни и столовые оказались пусты. Пусто было на дворе, в саду и в огороде. А на дверях учительской появилось объявление: