Последняя гимназия

– Сегодня утром твоего товарища чуть не убили… Посмотри на косину спину! Это сделали младшие.

– Младшие? – неожиданно для себя самого затрясся Сашка. – Младшие бьют наших?… Косю ножом?… Так бить же их, сволочей, надо!

– Бить! – подхватил Иошка…

– Бить! – неуверенно проблеял Финкельштейн…

Младшие, проведав, что их снова собираются громить, в перемену собрались в коридоре перед своими классами. Их было шестьдесят семь человек, они вооружились кусками штукатурки, палками, кусками проводов и веревками, на концах которых привязаны были железные гирьки; не разъединенные на два класса, они чувствовали себя раз в десять уверенней…

– Стой крепко! – подбодрял ребят Мамонтов.- А кто винта нарежет – удохаем потом до-смерти!

Два десятка ворвавшихся в коридор старших наткнулись на плотную, завывшую стену.

Но, к несчастью, первоклассники испугались мчавшегося впереди Купца и дрогнули, а Купцу еще кто-то засветил в глаз литой чугунной гирькой.

– Бей!… – заревел он, врезаясь в толпу, как бык, наклонив голову и расшвыривая своими огромными кулаками ребят. – Бей на мою голову!…

Справа от него двигался Фока, от тренированных боксерских кулаков которого младшие отлетали как мячики; за ними шли и лупили всех попадавшихся под руки остальные старшие. Узкий, темный коридор дал им неожиданное преимущество, и младшие побежали.

Остаток наиболее яростно оборонявшихся загнали

в первое отделение и начали избивать. Воющие младшие перелетали от одного карателя на кулаки другого. Фока наводил лоск, а Купец, поймав в углу Верховку, ударившего Финкельштейна ножом, уселся на нем и медленно, не слушая криков, гвоздил его по шее кулаками.

5

В Шкиде наступило видимое успокоение. После обеда все ребята выбрались на двор и, не обращая друг на друга внимания, принялись каждый по-своему развлекаться.

Тут же, на дворе, резвился сынишка Викниксора, Костя, или Кронпринц в словесном обиходе шкидцев. Этот кронпринц считал всех ребят своими рабами: дарил им пощечины, лягался, когда они проходили мимо, запускал камнями и землей, – словом, развлекался неудержимо.

Сейчас, наскучив возиться с песочком и лопаточками, он глядел на развалившегося с видом победителя на бревнах Купца, который подставил солнцу свое толстое лоснящееся лицо. Это лоснящееся лицо и привлекло внимание Кронпринца; он подошел ближе, наморщил свой лобик и, не говоря ни слова, с чисто-монаршей небрежностью отвесил крепкую оплеуху.

В следующий момент голова Кронпринца уже была зажата между коленями Купца, а сам шкидец неторопливо снимал ремень.

– Пусти! – утробно завизжал Кронпринц. – Я папе скажу, он тебя в изолятор посадит!… Пусти-и…

– Ах, сволочь! – искренне изумился Купец.- Такой плашкет и такая стерва? Вот тебе!… Вот тебе!… За оплеуху, за накатку! – добродушно приговаривал он, стегая воющего Кронпринца. – Для твоей же пользы пойдет, гаденыш… Ну, а теперь иди, накатывай…

Кронпринц, держась за ягодицы, плача побежал разыскивать отца.

– Попадет тебе, Купа! – встревоженно заговорил Голый Барин, на своей шкуре испытавший крутой нрав и скорую расправу Викниксора. – Выгонит ведь, смотри…

– А что ж? – лениво ответил, снова разваливаясь на бревнах, Купец. – Мне, по правде сказать, братишки, здесь порядочно, надоело, ей-богу!…

За ужином старшие лишились сразу четырех своих товарищей.

Во-первых, Купцу было велено немедленно убираться из Шкиды, а когда друзья выгоняемого Воробей и Кальмот подняли протестующий крик, взбешенный Викниксор выгнал и их. Во-вторых, он сказал Фоке:

– Вот что… твои родители просили отпустить тебя на лето из школы домой… Я не возражаю… Можешь сегодня и уезжать.

Обрадованный Фока, довольный предстоящей свободой, не докончив ужина, ушел сдавать казенное белье…

Провожали сразу всю четверку. Все четверо были настроены весело и бодро. Фока радовался отпуску, остальные… свободе…

– Ничего, ребята… – бодро говорил Купец.- Работку подыщем – работать будем… Я работать люблю, не бойсь. А спать теперь и на улице можно. Тепло…

6

Вечером Голый Барин принес из уборной новость, что младшие сговариваются напасть ночью и отомстить за поражение. Старшие стали подсчитывать свои силы: в четвертом классе осталось шесть человек, в третьем двенадцать – все народ жидкий и не крепкий, к дракам не приспособленный. Ушли Купец и Фока – первые силачи – и Воробей – великий драчун.

Старшим стало жутко; велели Сашке сходить наверх и пошпионить.

Через минуту шкидец вернулся расстроенный.

– Сговариваются о чем-то! – сообщил он. – Все во втором классе собрались.

– Ну, а дальше что?…

– Больше ничего не узнал. Кто-то к двери пошел, и я смылся…

– Может, нам у них шпиона завести? – предложил Червонец-Шамало, тощий и длинный дылда с пухлыми, толстыми губами. – Химик тут часто ходит, он не дерется из-за без руки, – может, согласится?

– Вряд ли, – промямлил Сашка: – они там сами предлагают Химику у нас пошпионить.