Последняя глава (Книга 3)

- Как будет угодно вашей милости... Во всяком случае, вы организовали слежку за вашей женой. Когда именно вы распорядились начать эту слежку?

- Как только вернулся на Цейлон.

- Немедленно?

- Почти.

- Но это не свидетельствует о сильном стремлении вернуть к себе жену, не так ли?

- После того, что я узнал на пароходе, моя точка зрения резко изменилась.

- Ага, на пароходе. А вы не думаете, что с вашей стороны было не очень красиво выслушивать сплетни о вашей жене?

- Да, но она отказалась вернуться, и я должен был принять какое-нибудь решение.

- Ведь прошло всего два месяца с тех пор, как она ушла от вас?

- Более двух месяцев.

- Но меньше трех. Я думаю, вы и сами знаете, что фактически вынудили ее уйти от вас и затем воспользовались первым поводом, чтобы оградить себя от ее возвращения.

- Это не так.

- Должен верить вам на слово. Хорошо. А скажите, вы виделись с нанятыми вами сыщиками перед отъездом из Англии на Цейлон?

- Нет.

- Вы можете в этом присягнуть?

- Да.

- Как же вы их нашли?

- Я поручил это моим поверенным.

- О... значит, перед отъездом вы виделись с вашими поверенными?

- Да.

- Хотя в то время у вас не было никаких подозрений?

- Вполне естественно, что человек, уезжающий так далеко, видится перед отъездом со своими поверенными.

- Вы виделись с ними из-за вашей жены?

- Не только.

- А что именно вы говорили им о вашей жене?

Динни снова подняла глаза. В ней росло отвращение к этой травле, пусть даже это была травля противника.

- Я, кажется, сказал только, что она остается здесь у родителей...

- И больше ничего?

- Возможно, сказал также, что наши отношения осложнились.

- И больше ничего?

- Помню, я сказал: "Не знаю еще, чем все это кончится".

- Готовы ли вы присягнуть, что не сказали: "Может быть, придется за ней следить"?

- Готов.

- Присягнете ли вы в том, что ничем не навели их на мысль о вашем намерении с ней развестись?

- Не знаю, на какие мысли я их навел.

- Без уверток, сэр. Слово "развод" было сказано?

- Не помню.

- Не помните? Создалось или не создалось у них впечатление, что вы собираетесь подать в суд?

- Не знаю. Я сказал им, что наши отношения осложнились.

- Вы это уже говорили, но на мой вопрос так и не ответили.

Динни увидела, как судья высунул голову.

- Истец ответил, мистер Инстон, что он не знает, какое впечатление создалось у его поверенных. Чего вы добиваетесь?

- Суть этого дела, милорд, - и я рад, что могу сформулировать ее двумя словами, - состоит в том, что с того времени, как истец, тем или иным способом, заставил свою жену уйти от него, он решил с ней развестись и был готов использовать любой предлог, лишь бы добиться развода.

- Что ж, вы можете вызвать его поверенного.

- Милорд! - недоуменно воскликнул Инстон.

- Продолжайте.

Динни наконец уловила в голосе Инстона какие-то заключительные интонации и с облегчением вздохнула.

- Несмотря на то, что вы решили подать в суд на вашу жену на основании первой и единственной сплетни и что вы вдобавок предъявили иск к человеку, с которым даже слова никогда не сказали, вы хотите уверить присяжных, будто, несмотря на все это, вы терпеливый и благоразумный супруг, у которого только одно желание - чтобы жена к нему вернулась?

Динни снова взглянула в лицо Корвена, еще более непроницаемое, чем всегда.

- Я ни в чем не собираюсь уверять присяжных.

- Отлично.

Позади нее зашелестел шелк мантии.

- Милорд, - заявил сочный, тягучий голос, - раз мой коллега придает этому пункту такое значение, я вызову поверенного истца.

Перегнувшись к Динни, "юный" Роджер сказал:

- Дорнфорд приглашает вас всех пообедать с ним...

Динни почти ничего не ела, она ощущала какую-то странную тошноту. Хотя она испытывала гораздо большую тревогу и волнение во время процесса Хьюберта и расследования о смерти Ферза, теперь на душе у нее было еще тяжелее. Ей впервые открылось то злое начало, которое кроется в тяжбах между частными лицами. Постоянное стремление доказать, что противник - человек низкий, коварный и лживый, лежавшее в основе всех этих перекрестных допросов, совсем расстроило ее.

На обратном пути в суд Дорнфорд сказал:

- Я знаю, что вы чувствуете. Но не забудьте, здесь ведь идет своего рода игра: обе стороны играют по одним и тем же правилам, а судья следит, чтобы их не нарушали. Я иногда пытаюсь себе представить, как это организовать иначе, но ничего не могу придумать.

- Начинает казаться, что на свете нет ничего чистого.

- А я не уверен, есть ли.

- "Улыбка Чеширского кота наконец исчезла" {Цитата из книги Л. Кэррола "Алиса в стране чудес", где фигурирует Чеширский кот, улыбка которого оставалась даже тогда, когда сам кот уже исчезал.}, - пробормотала Динни.

- В судах она никогда не исчезает, Динни. Следовало бы изобразить ее над входом.

В результате ли этого короткого разговора с Дорнфордом или потому, что она стала привыкать, но во время дневного заседания, посвященного допросу и перекрестному допросу стюардессы и частных сыщиков, она уже не чувствовала себя так отвратительно. В четыре часа допрос истца и его свидетелей был закончен, и "юный" Роджер подмигнул ей, как бы говоря: "Сейчас суд удалится, и я нюхну табачку".