Последняя глушь

— Эх ты, шерстяная голова, — пробурчал он, но теплое чувство покоя и безопасности согрело его от носа до хвоста. Когда он был маленьким и жил с мамой и Тоби, они так часто переходили с места на место, что Токло нигде не чувствовал себя дома. Они постоянно куда-то шли, вечно перебирались из одной берлоги в другую, пытаясь найти территорию, где их не будут донимать более крупные гризли, не желающие ни с кем делить свой лес.

«Я помню такие кусты, — подумал он, проходя мимо густых зарослей с темными, блестящими листьями. — Ока говорила, что они вкусные».

Он насторожил уши, услышав, как птица скачет по веткам над его головой.

«Посмотрите на эту птичку, — прозвучал у него в голове серьезный голос Оки. — Когда увидите ее на дереве, знайте, что у корней водятся сочные вкусные черви, и нужно поскорее добраться до них, пока птицы не расклевали!»

Токло подошел к дереву, принюхался и принялся расшвыривать лапами ветки и куски коры, устилавшие землю. В самом деле, очень скоро он наткнулся на целую кучу жирных белых личинок. Токло слизнул их языком и разжевал. Восхитительно!

Подкрепившись, он снова отправился в путь и вскоре услышал впереди плеск ручейка. Забравшись на зубчатую серую скалу, он посмотрел вниз, на темную торфяную воду. Токло вспомнил, как Ока учила их с братом никогда не вставать на зеленые, поросшие мхом камни.

«Они очень скользкие, — говорила Ока. — Можно свалиться».

Напившись из ручья, Токло перешел его вброд и двинулся дальше. Воспоминания нахлынули на него, и он побежал вперед, наслаждаясь свистом ветра в ушах, развевавшим его шерсть. Кусты легонько шлепали ветками по бокам, а вокруг гремела песня леса. Токло казалось, будто два медведя бегут рядом с ним — один большой, а другой совсем маленький.

«Ока! Тоби! Я пришел домой!»

Какая-то птица выпорхнула из-под лап Токло и сердито защебетала на него, усевшись на ветку. Токло остановился, тяжело дыша, и огляделся по сторонам, боясь, как бы другие гризли не увидели его в таком глупом виде.

«Ока и Тоби умерли. Я один. Тут никого нет».

Он глубоко вздохнул и вонзил когти в рыхлую лесную землю.

«И это здорово! Я рад, что остался один!» — упрямо сказал он себе.

Токло понравился лес, который он успел увидеть. Здесь не было большой реки, в которой можно было ловить лососей — по крайней мере, пока он ее не видел — однако часто попадались мелкие ручейки, готовые утолить жажду, а в кустах и под деревьями водилась дичь. Поведя носом, Токло учуял запах суслика, и сглотнул голодную слюну при мысли о сочном свежем мясе.

Выйдя на небольшую полянку у подножия холма, он услышал странный треск над кронами деревьев. Ощетинившись, Токло с тревогой посмотрел в небо и увидел металлическую птицу, удалявшуюся в сторону гор. Вскоре звук растаял в воздухе, и Токло снова успокоился. Лес опять был тих и безопасен.

«Все это может стать моей территорией, — подумал он. — Моим домом!»

Сзади раздался резкий крик, и Токло даже подскочил от неожиданности. Обернувшись, он увидел дятла, сидевшего на стволе дерева. Его красная головка и крапчатые крылышки четко выделялись на фоне грубой коры.

— Хм… ну, привет, — пробормотал Токло, слегка смущенный тем, что разговаривает с птицей. — Вообще-то, это моя территория. Понятно?

— Чок! — ответил дятел.

— Я понимаю, что ты этого не знал или тебе все равно, — продолжал Токло. — Но это так. — Долгие месяцы скитаний, бесконечные унылые и голодные земли, через которые ему приходилось идти — все это было нужно для того, чтобы прийти сюда, в лес, где он сможет стать настоящим гризли. — Я не черный медведь. И не белый, — сообщил он птице. — Я — гризли! И хочу, наконец, стать им по-настоящему.

— Чок! — согласился дятел.

Когда этот резкий крик растаял в дали, в лесу снова стало совсем тихо. И от этой тишины Токло вдруг стало не по себе.

«Это очень большой лес, — подумал он. — Мне понадобится очень много времени, чтобы исследовать его целиком».

— Ну и что! — громко проворчал он, стараясь говорить как можно увереннее. — Теперь у меня времени вдоволь!

Но сначала нужно построить берлогу. Настоящую берлогу, а не временное укрытие под кустом или скалой. Токло попытался представить, что делала Ока, когда строила берлогу, и со стыдом вспомнил, как злился на мать за то, что она заставляла его помогать и учиться, в то время как Тоби разрешалось сколько угодно резвиться и гоняться за жуками.

Тогда Токло так сердился, что не обращал внимания на наставления Оки. Откуда ему было знать, что мать скоро бросит его совсем одного?

«Она не хотела этого сделать, — грустно подумал он. — Она меня любила. И ей было стыдно за то, что она так обошлась со мной. Луса рассказала мне об этом».

Может быть, Ока уже тогда понимала, что Тоби все равно не доживет до того времени, когда ему придется строить собственную берлогу?

Токло встряхнулся, чтобы отогнать эти мысли, и понял, что знает, как строить берлогу.