Последняя граната

— Племена здесь прошли, но прошли давно, — нарушил молчание Демаков, — а следы, Ниякин прав, сегодняшние. Возможно, это кто-нибудь из банды, стало быть, надо усилить бдительность. Всем смотреть в оба.

До пункта, где предполагалось установить дорожный пост, оставалось совсем недалеко. Пост здесь уже когда-то был оборудован и в свое время использовался для несения службы. Потом его сняли — бандиты вроде бы успокоились. Остались камнями обложенные амбразуры. Местность из них хорошо просматривалась, так что внезапность душманского нападения почти исключалась.

За время перехода во взводе ничего не случилось. И Демаков, связавшись с командиром роты по радио, только и доложил о замеченных следах. Затем выставил часовых и в бинокль стал тщательно разглядывать серую ленту дороги, уходящую в ущелье. Метрах в семистах она терялась из виду: ее закрывала высокая крутая скала, за которой сразу, судя по карте, разбросался кишлак Р. «Вот пообедаем, — подумал Демаков, — разделю взвод на группы и пойду туда. Бандиты могли укрыться в нем за дувалами или засесть на скале. Чтобы лучше видеть, поднимись в горы, — кажется, так говорят пуштуны?»

— Товарищ лейтенант, обед готов, — пригласил Демакова к разбросанной на земле плащ-палатке старший сержант Ниякин.

— Милости прошу к нашему шалашу — так, что ли, Сергей? — пошутил Александр.

— Не совсем, — слукавил Ниякин. — Не к шалашу, а к дастархану.

За обедом к политработнику обратился рядовой Азамат Ягофаров.

— Вот вы, товарищ лейтенант, вчера про Сцеволу рассказывали во время политчаса, а что, действительно был такой?

Александр удивленно посмотрел на солдата, вспоминая, о чем же он вчера говорил. Ударил себя ладонью по лбу, как бы призывая думать быстрее.

— Да, был такой! — воскликнул он вдруг с жаром. — Был!

Несколько дней назад в руки Александру попала книжка, заброшенная в Афганистан из пакистанского Пешавара. Рядовой Мухамат Нуров помог перевести ее. Называлась она довольно безобидно: «150 вопросов и ответов». Но это был по сути дела учебник для бандитов. Вот пример:

Вопрос: Какие задачи стоят перед диверсионной группой?

Ответ: Уничтожение объектов...

Вопрос: Что является объектом для нападения?

Ответ: Больницы, школы, столовые...

Очередной политчас с личным составом роты Демаков решил начать именно с рассказа о книжонке. «В этом «пособии», — говорил Александр, — вложена вся злоба противников народной власти и их заокеанских покровителей». Ну и привел примеры изуверств этих «защитников свободы», как их лицемерно называют на Западе. Демакова радовало, что солдаты тоже хотели высказаться, с чувством гордости говорили о помощи Страны Советов молодой республике, вставшей на путь новой жизни, о своем интернациональном долге, о том, что сорваны планы империализма создать у границ СССР еще один плацдарм для агрессии против нашей Родины.

— За океаном жаждали превратить Афганистан в свой стратегический плацдарм у южных рубежей Советского Союза, — говорил Демаков. — И мы вместе с афганскими воинами, обороняя суверенные границы этой республики, обеспечиваем тем самым безопасность двух наших стран и народов. Вот почему нам приходится порою рисковать собою...

Тут-то он и вспомнил о патриоте древнеримской республики Муцие Сцеволе, который, желая показать врагу Рима — этрусскому царю — стойкость своих соотечественников, сжег на его глазах свою правую руку. Александр еще курсантом узнал об этом и его взволновала судьба римского героя. Он тогда невольно протянул связующую нитку из тех далеких времен к подвигу своего земляка Героя Советского Союза Алексея Гаранина. Солдаты слушали его, что называется, с открытыми ртами. И то, что Ягофаров не забыл рассказанного, политработника порадовало: выходит, он заставил солдата задуматься, а это — уже кирпичик в идейный фундамент.

Каждый видел высокий смысл в том, почему он находится здесь, и это людей всегда окрыляло. Чтобы сражаться, размышлял политработник, надо верить.

Александр каждое политзанятие или какое-нибудь другое политико-воспитательное мероприятие старался сделать интересным. Считал, что без этого коэффициент отдачи будет весьма невысок. И порой в палатке, где собирались люди, разгорался такой жаркий спор, что однажды проверяющий политзанятия сделал ему, лейтенанту, замечание. Но это нисколько не остановило политработника. Он по-прежнему с озорной улыбкой приходил на занятия и, заговорщически подмигивая, произносил привычное:

— Итак, начнем, пожалуй...

А начинал с какого-нибудь мифа, скажем, о похищении Европы или о Прокрустовом ложе, в которое американский империализм пытается уложить все народы, или с только что услышанной по радио интересной новости. Аудитория сразу оживлялась и включалась в работу.

— Да, Азамат, был такой герой, — повторил Демаков. — Муций Сцевола, но еще больше таких, как Муций, оказалось в нашей стране в годы войны. Тысячи патриотов не то, что руки или ноги, а жизни свои отдавали за Родину. Да, я думаю, и среди вас таких немало.