Последняя граница. Дрейфующая станция «Зет»

— Если зимовщики остались без всякого крова, вовсе не надеюсь.

— Вы же сами мне говорили, что на станции были железно-никелевые аккумуляторы, — заметил Суонсон. — По вашим словам, эти батареи сохраняют заряд несколько лет и в любых климатических условиях. Наверно, их-то и использовали зимовщики, когда несколько дней назад передали свой первый сигнал бедствия. Вряд ли аккумуляторы успели разрядиться.

Поняв, что имеет в виду Суонсон, я промолчал. Дело не в аккумуляторах, а в людях. Люди погибли.

— Согласен, — спокойно продолжал офицер. — Мы действительно напрасно тратим время. Пожалуй, нам надо сматывать удочки и возвращаться на базу. Если не запеленгуем станцию, нам ее ни за что не отыскать.

— Возможно. Но вы забыли о предписании из Вашингтона, командир.

— Что вы имеете в виду?

— Разве вы не помните, что обязаны оказывать мне всяческую помощь и выполнять все мои указания, за исключением тех, которые могут оказаться опасными для корабля и его экипажа? В настоящее время никакой опасности вы не подвергаетесь. Если не удастся запеленговать станцию, я готов совершить вылазку в радиусе двадцати миль. Если никого не обнаружу, можно будет отыскать другую полынью и повторить поиск. Район поиска не так уж и велик. Хотя и небольшая, но надежда есть. Я готов оставаться здесь всю зиму, лишь бы отыскать станцию.

— И это называется не подвергать опасности жизнь моих людей? Это совершая вылазки по торосам в разгар зимы?

— О том, чтобы подвергать опасности жизнь ваших людей, не было и речи.

— Выходит, вы намерены искать станцию в одиночку? — Суонсон посмотрел себе под ноги и покачал головой: — Не знаю, что и сказать. Не то вы чокнутый, доктор Карпентер, не то единственный, кого и следовало послать на эту операцию. — Он со вздохом взглянул на меня: — То вы говорите, что нет никакой надежды, то заявляете, что готовы остаться здесь всю зиму. Вы меня извините, доктор, но у вас концы с концами не сходятся.

— Гордыня меня обуяла, — объяснил я. — Не люблю отказываться от дела, которое и начать еще не успел. Каково отношение американских моряков к таким вопросам — это мне неведомо.

Суонсон снова задумчиво посмотрел на меня. По его глазам я понял, что он верит мне не больше, чем муха пауку, пригласившему ее располагаться поудобнее. Американец с улыбкой сказал:

— Американских моряков не так-то просто вывести из себя, доктор Карпентер. Советую вам поспать пару часов, пока есть такая возможность. Если собираетесь идти пешком к Северному полюсу, вам это не помешает.

— А вы сами? Вы же всю ночь не сомкнули глаз.

— Я, пожалуй, подожду малость. — Кивнув в сторону радиорубки, он добавил: — Вдруг что-то новенькое сообщат.

— А что передает оператор? Сигнал вызова, и только?

— И еще просьбу сообщить свои координаты и пускать сигнальные ракеты, если есть такая возможность. Если что-то станет известно, тотчас дам вам знать. Спокойной ночи, доктор. Вернее, с добрым утром.

С трудом поднявшись, я направился в каюту Ганзена.

Царившая во время завтрака атмосфера в кают-компании была далеко не праздничной. За столом собрались все офицеры субмарины, за исключением дежурного офицера и вахтенного механика. Одни только что поднялись с коек, другие укладывались. Разговоров было почти не слышно. Даже заводной доктор Бенсон словно замкнулся в себе. И без слов было ясно: контакт с дрейфующей станцией не установлен. И это после пяти часов непрерывной работы! Всех охватило чувство тревоги и уныния; каждый сознавал, что вряд ли кто-то смог уцелеть на станции.

Ели не спеша, торопиться было некуда. Мало-помалу офицеры разбрелись, а доктор Бенсон ушел к себе в лазарет; командир минно-торпедной части лейтенант Миллс отправился проверять работу своих подчиненных, в течение последних двух суток трудившихся по двенадцать часов с целью устранить дефекты в неисправных торпедах. Третий офицер сменил Ганзена, еще трое отправились на боковую. В каюте осталось трое: Суонсон, Рейберн и я. Несмотря на то что командир корабля накануне не спал, у него был ясный взгляд хорошо отдохнувшего человека.

Едва стюард, Генри, принес еще один кофейник, в коридоре послышался топот ног, и в кают-компанию ворвался боцман. Дверь не слетела с петель лишь потому, что корабелы знают свое дело.

— Поймали! — закричал он, но затем, вспомнив, что нижним чинам, очутившимся в кают-компании, подобает соблюдать правила хорошего тона, поправился: — Мы их засекли, командир! Мы их засекли!

— Что! — мгновенно вскочил с места флегматичный с виду Суонсон.

— Мы установили радиоконтакт с дрейфующей станцией «Зет», сэр, — официально доложил Эллис.

Командир субмарины добрался до радиорубки раньше нас с Рейберном. Оба дежуривших оператора сидели приникнув к передатчикам. Один из них опустил голову, другой наклонил ее набок, словно в такой позе им было легче разобрать едва слышные сигналы, поступающие в головные телефоны. Один из них вновь и вновь машинально царапал на листке блокнота: DSY. Это был ответный позывной станции «Зет». Краешком глаза заметив командира корабля, он перестал записывать.