Последняя и вечная любовь

Судя по одежде, это были поселенцы или владельцы маленьких ранчо, выбравшиеся на вечер в город. Однако Стив почувствовал опасность. Он видел: они на него посматривают, делая вид, что не замечают его присутствия. Стиву казалось, что эти люди, громко переговариваясь и отпуская шуточки, постоянно следят за ним, опасаясь подойти ближе.

— Эй, Лотти, спой нам «Дикси».

— Хорошо, все, что ты скажешь, Милт. Но для начала мне нужно промочить глотку. Я сегодня просто умираю от жажды.

— Налей Лотти, Берт. И всем моим друзьям тоже. Человек должен иметь друзей повсюду, не так ли, ребята? Слишком много развелось удачливых северян и тех мерзавцев, что незаконно захватывают наши земли. Они уверяют, что мы не имеем прав на нашу собственность лишь потому, что участвовали в войне, а они нет. Я считаю их трусами и ворами.

— Ты говоришь о таких, как Прендергаст? Черт возьми, Милт, но ведь ты знаешь, что Прендергаст воровал скот у тех, кто сражался на войне. И знаешь это так же хорошо, как и все остальные.

Тот, кого называли Милтом, поднял стакан и разом осушил его, после чего тут же велел бармену наполнить его. Потом он громко сказал:

— Прендергаст — трус и вор. Он повсюду нанимает себе головорезов, чтобы они делали за него всю грязную работу. — Внезапно его взгляд остановился на высоком загорелом мужчине, который стоял у другого конца стойки и выпивал. — Надо же, а я и не заметил, что мы не одни, и так откровенно высказывался. Не так уж много чужаков вертится в округе, в этой стране мародеров и предателей. Вы, случайно, не из них, сэр?

Синие глаза посмотрели на воинственного Милта Кехо холодно и настороженно. Чувствуя враждебность, Стив был наготове.

— Я только проезжий… мистер.

— Проезжие у нас редкость, здесь не на что смотреть, кроме коров, пыли и грязи. Большинство тех, кто месит эту грязь, — наемные головорезы. — Кехо сделал паузу и вкрадчиво добавил: — Но ведь вы не за этих воров-северян, верно? Уверен, что вы были на нашей стороне.

— Мне не пришлось участвовать в той войне, — ответил Стив. — А с тех пор прошло много времени. И у меня нет желания ввязываться в войну и сейчас.

Он не спеша допил виски, бросил монету на стойку и направился к выходу, заметив, что все, кроме пианиста, замерли, неотрывно следя за ним. Испуганная Лотти широко раскрыла глаза, и он, проходя мимо нее, учтиво коснулся шляпы, мысленно прикидывая расстояние до двери.

— Не знаю, как ты, Милт, но я чувствую вонь грязного наемника северян за милю! — Молодой, звенящий от напряжения голос принадлежал тому парню со светлой бородкой, которого Лотти называла Джаредом Кэди. Это заставило Стива приостановиться. Кэди между тем продолжал: — Без своих сообщников они ничто, вы заметили это, ребята? Он даже не посмеет взглянуть мне в лицо.

Бутылка пролетела над самой головой Стива и разбилась о стену. Кэди радостно засмеялся:

— Посмотри-ка, Милт, он удирает. Что я тебе говорил? И даже не хочет заплатить за ту бутылку виски, которую я разбил из-за него.

«Ах, черт!» — подумал Стив и медленно повернулся к блондину, который с наглым видом подходил к нему, держа револьвер наготове.

— Поднимите это, мистер Берт любит, чтобы в его заведении было чисто.

Стив не выразил удивления, увидев револьвер в руках ухмыляющегося парня. Джареду Кэди следовало понять, что нужно поостеречься, но он чувствовал поддержку друзей, и это придавало ему храбрости. Он повторил еще громче:

— А ну, подними-ка это! И все до малейшего стеклышка. Чего ты ждешь? — Выстрел пробуравил пол у самых ног Стива, но он не шевельнулся. — А когда ты покончишь с этим, я позаимствую у тебя те игрушки, которыми ты набил свои седельные сумки. Ты вытащишь их для меня, прежде чем я вышибу из тебя дух! — Кэди громко рассмеялся, торжествующе оглядывая присутствующих.

— Если не поспешишь, — продолжал он, — я продырявлю тебя. Ну-ка, займись тем, что я сказал! Берту нужен уборщик… — Он угрожающе вскинул дуло револьвера и ощутил ликование, когда незнакомец, пожав плечами, принялся за дело. Стив стал нагибаться; тут его рука сделала стремительное движение и…

Кэди вскрикнул и, когда Стив схватил его за запястье, выронил револьвер.

— Ублюдок! Ты сломал мне руку… — Крича от боли и ярости, он попытался нанести удар левой рукой, но его противник оказался проворнее. Три удара — в глотку, в челюсть, в живот, и Джаред Кэди свалился под стойку, корчась и воя от боли. Синеглазый незнакомец невозмутимо окинул взглядом присутствующих и закурил сигару.

— У вас замечательное и весьма гостеприимное заведение, — сказал он оторопевшему бармену, кинув ему еще одну монету.

Стив спокойно вышел на улицу. После захода солнца сильно похолодало. Отбросив сигару, Стив вдруг почувствовал: что-то не так.