Последняя игра

Когда все закончилось, всех троих едва можно было узнать. Метки, которые старик тщательно нанес на их руки и лица, оказались не столько рисунками, сколько узорами. Лица превратились в отвратительные дьявольские маски, а открытые участки тела были покрыты символами, нанесенными черной краской. На всех троих были меховые штаны и жилеты, а вокруг шеи позвякивали ожерелья из костей.

Затем Белгарат в поисках чего-то направился вниз, в долину, расположенную как раз под пещерой. Его пытливому уму не пришлось долго искать то, что нужно.

Гарион с отвращением смотрел, как старик хладнокровно раскопал могилу, вытащил оттуда оскаленный человеческий череп и осторожно вытер с него грязь.

– Мне понадобятся рога оленя, – сказал он Гариону, – не слишком большие и относительно одинаковые.

Белгарат сидел на корточках и в своих мехах и татуировке имел свирепый вид. Взяв пригоршню сухого песка, он начал скоблить череп.

В высокой траве то тут, то там валялись выбеленные солнцем и ветром рога, поскольку обитающие здесь олени сбрасывают их каждую зиму. Гарион подобрал с дюжину их и, вернувшись к пещере, увидел, что его дед сверлит пару дыр в макушке черепа. Белгарат критически рассмотрел рога, принесенные Гарионом, выбрал из них пару и воткнул в сделанные отверстия. Скрип рогов о кость заставил Гариона стиснуть зубы.

– Ну и как, по твоему? – спросил Белгарат, поднимая увенчанный рогами череп.

– Чудовищно! – содрогнулся Гарион.

– В этом-то и заключается основная идея, – ответил старик. Он крепко утвердил череп на верхушке длинного шеста, украсил его несколькими перьями, а затем поднялся. – Давайте укладываться – едем.

И они стали спускаться вниз, через белесые предгорья, в долину, заросшую колышущейся, по грудь, травой. А солнце тем временем уже клонилось к юго-западному горизонту, чтобы затем быстро нырнуть за горную гряду, которую они только что пересекли. Запах невыделанных кроличьих шкурок, которые Силк пришил к одежде, был не из приятных, при этом Гарион всячески старался не смотреть на чудовищно преображенный череп, венчавший шест Белгарата.

– За нами следят, – несколько небрежно заметил Силк примерно после часа езды.

– Я был уверен, что это случится, – ответил Белгарат. – Но мы продолжаем путь.

Их первая встреча с мориндимами произошла как раз на восходе солнца. Они сделали остановку, чтобы напоить лошадей, на отлогом, усыпанном гравием берегу извилистого ручья. И тут дюжина одетых в меха всадников с темными, покрытыми дьявольской татуировкой лицами галопом выскочила на противоположный берег и остановилась. Они не произносили ни слова, но пристально вглядывались в отличительные знаки, которые Белгарат наносил с такой скрупулезностью. После короткого, вполголоса, совещания они повернули лошадей и ускакали. Но через несколько минут один из них вернулся галопом и привез с собой узел, завернутый в лисий мех. Он чуть помедлил, потом перебросил узел через ручей и умчался, ни разу не оглянувшись.

– Что же все это значит? – спросил Гарион.

– Узел – это подарок или нечто вроде, – ответил Белгарат. – Это их приношение любому дьяволу, который, может быть, сопровождает нас. Пойди подыми его.

– А что в нем?

– Всего понемногу. Но на твоем месте я не стал бы его открывать. Кстати, ты забыл, что не должен разговаривать.

– Но ведь кругом никого нет, – ответил Гарион, вертя головой и пытаясь уловить хоть малейший признак того, что за ними следят.

– Все же не будь так уверен в этом, – ответил старик. – Может быть, сотни мориндимов прячутся сейчас в траве. Пойди подбери узел и поедем дальше.

Мориндимы достаточно вежливы, но будут гораздо счастливее, если мы уберем наших дьяволов с их территории.

Путники ехали по плоской бесцветной долине в окружении тучи назойливых мух, которых привлек запах необработанных меховых шкурок.

Следующая встреча с мориндимами, происшедшая несколько дней спустя, была менее дружеской. Путники выехали на холмистую местность, где из травы поднимались огромные округлые белые валуны и пасся дикий бык с большими вытянутыми рогами и темной косматой шерстью. Надвинулись тучи, серое небо потемнело, а короткие сумерки, знаменующие собой переход одного дня в другой, превратились в ночь Путники спускались по пологому склону к большому озеру, которое под тучами походило на лист жести, когда вдруг из высокой травы выросли покрытые татуировкой воины в меховых одеждах и окружили их плотным кольцом. В руках у них были длинные копья и короткие луки, сделанные, по всей очевидности, из кости.

Гарион быстро остановил лошадь и взглянул на Белгарата, ожидая указаний.

– Смотри им прямо в глаза, – тихо сказал ему дед, – и помни, что тебе не разрешено разговаривать.

– Подходят еще, – выразительно сказал Силк, дернув подбородком в сторону вершины близлежащего холма, откуда шагом приближались около дюжины мориндимских всадников на раскрашенных низкорослых лошадях.

– Давайте я поговорю с ними, – сказал Белгарат.

– Пожалуйста.