Последняя игра чернокнижника

— Он несет какую-то бессмыслицу, господин… — Ратия сбавила тон. Теперь к мысленному общению прибегали лишь в крайнем случае — от слабых магов оно требовало грандиозных усилий. — Вождь говорит о… Я, наверное, неправильно поняла, но он говорит о том, что молодых воинов его племени вы вполне можете и нанимать, а не брать на вечную службу!

— Что?

Ратия продолжала, смущаясь каждого слова:

— Да… И передает огромную благодарность госпоже Катерине за участие в судьбе его племени!

— Что?!

Черные радужки поползли на белки, вновь знакомо затапливая его глаза целиком — такое все еще случалось, когда Ринс сильно возбуждался или приходил в ярость. Я виновато скривилась и попыталась оправдаться:

— Ну, Ринс, мир меняется…

— Ага, меняется! И всякий раз рядом с изменениями обнаруживаешься ты! Сегодня я начну нанимать эйохов, а завтра до чего докатимся? Рабов начнем освобождать?!

— Ну, мир меняется…

— Я тебе сейчас покажу, как к этим изменениям отношусь!

Опять страсть, а там вождь племени эйохов ждет. Некрасиво как-то, антиполитично. Я открыла рот, чтобы успокоить любимого, но вовремя передумала и произнесла:

— Ар-ртоеллах-шиу-ги-Ноттен! — и исчезла прямо из-под него.

Вечером за это троекратно отвечу — мне понравится. А Ноттен моей наготе не удивится — далеко не в первый раз я в таком виде являюсь на урок. Посмеивается только, небесно-голубые глаза отводит и протягивает мне очередную свою огромную рубаху.

Конец