Последняя империя (Книга 1)

Прошла неделя, все было спокойно. Служба личной безопасности Белого не зафиксировала никаких попыток прослушивания или просмотра его апартаментов. Леон по своим личным каналам обратился в "Моссад", разведчики также не обнаружили никаких угрожающих действий в отношении дома или семьи миллиардера. И он сам, и его секретарь уже начали считать, что все угрозы были чистейшим блефом, когда раздался звонок телефона.

- Да, приемная Леона Белого.

- Мне нужен ваш шеф.

- Кто его спрашивает?

- Скажите, что Иванов, из российского посольства.

Секретарь вихрем ворвался в кабинет Белого. Тот в это время дремал в кресле с номером биржевых новостей на коленях.

- Шеф, это из русского посольства, тот самый Иванов!

Ошеломленный, со сна, Белый нехотя принял из рук секретаря телефон:

- Слушаю.

Ровный, бесстрастный голос спросил:

- Насколько я понял, вы не выполнили наших условий?

- Идите к черту!

- Жаль, мы хотели как лучше.

В телефонной трубке раздались короткие гудки. К изумлению службы безопасности, снова не удалось сделать запись разговора. Каким-то образом на пленке оставался все тот же равномерный шум.

На следующий день, вечером, Мария Белая с двоюродной сестрой Анной патрулировали ночные улицы Иерусалима. Несмотря на многолетнюю конфронтацию с арабами, улицы Вечного города были залиты огнями, звучала музыка, многочисленный народ бродил по узким улочкам, присаживаясь за столики бесчисленных кафе под открытым небом, звучал смех.

Большинство гуляющих было молодыми людьми, и очень многие из них оглядывались на двух красивых девушек в армейской форме, с тяжелыми штурмовыми винтовками "Галил" в руках. Может, кто-то бы и подошел к юным амазонкам, но армейских леди сопровождали еще трое внушительного роста солдат.

Все шло нормально, и Мария, и более высокая, эффектная Анна чувствовали себя в подобной обстановке как рыба в воде. На Анну заглядывались больше, она пошла в мать, русскую, и черные волосы странным образом сочетались с синими глазами. Рядом с ней неотступно находился Менахим Абрамсон, бой-френд Анны, никак не желаемый признаваться Михаилом Белым за жениха. Тот все-таки надеялся выдать единственную дочь не за сына мелкого аптекаря, а за кого-нибудь из отпрысков первой десятки сионистского капитала.

- Купи сигарет, - попросила Анна, оборачиваясь к своему личному телохранителю. Тот с обожанием посмотрел в синие глаза девушки, несколько заторможенно кивнул головой и отправился к ближайшему лотку. В это время Мария встретила свою знакомую, школьную подругу еще по Москве.

- Ленка, Минаева! Ты откуда здесь!

- Машка!? Ну ты даешь, с автоматом, в этой форме.

Раздобревшая, курносая девица в коротком синем платье, трещавшем на ней по швам, была до смерти обрадована нежданной встречей в таком необычном месте. Ее американский муж с недоумением прислушивался к варварскому языку своей жены и заученно улыбался голливудским оскалом.

- Ты что здесь делаешь?

- В гости приехала, с мужем. Живу в Нью-Йорке, у него здесь сестра...

Анна машинально прошла чуть дальше тараторивших на русском подружек, остановилась, дожидаясь Менахима. Тот уже шел обратно, высокий, мощный, с беспечной улыбкой на пухлых губах. Короткая прическа очень шла к его загорелому лицу. Под сердцем Анны ворохнулось что-то теплое, и она уже знала, что ребенок от этого человека. Она не заметила, как рядом с ней появилась молодая арабская девушка в типичном деревенском наряде, странно похожем на одежду российских баб. Широкая, длинная юбка, сверху легкая кофта. Цветастый головной платок, совсем как у деревенских доярок, туго завязан вокруг шеи, и ни один волосок не выбивается наружу. Лицо девушки выдавало ее юный возраст. Вот только большой живот указывал на среднюю степень беременности. Девушка перед этим явно кого-то искала, неторопливо переходя от одного столика к другому. При виде Анны глаза ее расширились, она подошла и тихо спросила:

- Ты Анна?

- Да, - удивленно ответила та.

Тогда арабка подалась вперед и обняла еврейку. Та опешила. Менахим видел все это со стороны, метров с десяти. Он даже заметил, как расширились глаза Анны, но не понял почему. А девушка уже почувствовала вместо мягкой упругости женского живота угловатую плотность толовых шашек. В ту же секунду рванул взрыв, во все стороны полетели обрывки ткани, куски плоти и кровь. Люди с воплями шарахнулись в сторону от взрыва, лишь высокорослый солдат с криком отчаяния пробивался сквозь бегущую толпу. То, что он увидел на месте взрыва, было уже трудно назвать человеческими телами.

Кроме двоих убитых пострадали еще пятеро, Мария и Менахим отделались контузией. До конца своих недолгих дней он не мог себе простить, что опоздал и не погиб вместе с любимой.

На следующий день, ближе к обеду, в загородном доме Белых стояла обычная для похоронных дел суета. Сам хозяин дома с расслабленным видом сидел на обширном балконе второго этажа в шезлонге, с бокалом холодного виски в руках. Перед ним стоял человек, имя которого мало кому было известно. Директор разведки "Моссад" прибыл как частное лицо принести соболезнования видному члену еврейского общества.