Последняя империя. Книга первая

– Ну хотя бы... – Сизов полистал книгу, присматриваясь к многочисленным карандашным пометкам. – Вот: "И все-таки я полагаю, что натиск лучше, чем осторожность, ибо фортуна – женщина, и кто хочет с ней сладить, должен колотить ее и пинать, таким она поддается скорее, чем тем, кто холодно берется за дело. Поэтому она, как женщина, часто подруга молодых, ибо они не так осмотрительны, более отважны и с большей дерзостью ее укрощают".

Ольга хмыкнула:

– Не хотела бы я попасть в руки этого вашего Маккиавели. Но оставим его. Основной вопрос, интересующий женщин России: почему вы не женаты?

– А вы почему не замужем?

– Я пока не нашла свою, как это принято говорить, вторую половину.

– Ну совсем как я!

– Однако вы два раза были в браке?

– Вы тоже, – парировал Сизов.

Журналистка в первый раз за время беседы смутилась.

– Ну... это индивидуально. Сначала меня бросили, потом я оставила мужа. Просто оказались разными по характеру, по взглядам.

– Вот то же самое произошло и со мной. Вы сказали половинка, а вторая моя жена пыталась стать, как бы это сказать, трехчетвертинкой. А я этого, – он покачал головой, – не люблю.

– Я понимаю, вы лидер, это ясно по всей вашей биографии. Но почему вы расстались с первой женой?

Сизов усмехнулся:

– Это еще проще. Типично офицерский брак. На плечах погоны и билет на Камчатку, все девушки кажутся красавицами, комсомолками и активистками. Ну, а потом выясняется, что ты живешь с каким-то совершенно другим и не очень приятным человеком.

– Вы думаете найти себе спутницу жизни?

– Конечно.

– Каким образом? Может, нашему журналу устроить конкурс?

Сизов расхохотался:

– Проще поместить объявление: "Одинокий холостяк желает соединить судьбу неважно с кем, лишь бы кто позарился".

Они проговорили два часа, в конце беседы, провожая журналистку, Сизов сказал:

– Ну что ж, до скорой встречи.

– Вот как! – оживилась Ольга. – И когда же она состоится?

– Это зависит от того, как быстро вы напишете вашу статью. Ведь цензором буду я.

Через два дня Данилова позвонила в секретариат, и Сизов пригласил ее к восьми вечера. Диктатора Ольга нашла все у того же камина, на обширном диване. Ополовиненная бутылка водки на журнальном столике и расслабленная поза Сизова слегка удивили журналистку.

– Я принесла статью, посмотрите? – спросила она.

Сизов молча показал рукой на диван рядом с собой, но на протянутые бумаги не обратил никакого внимания. Все так же не говоря ни слова, он притянул Ольгу к себе, опрокинул на диван и навалился сверху, подавляя быстро слабеющее сопротивление...

Машина журналистки так и простояла всю ночь у КПП, покрываясь слоем снега.

* * *

Это была странная связь. Два сильных характера объединились в один союз. Сизова неудержимо влекло к Ольге как к женщине, а та просто почувствовала огромное одиночество этого сильного человека. Первый раз вместе на людях они показались на новогоднем праздничном балу. Эта была сенсация, о которой только и говорил весь присутствующий бомонд. На встрече с премьером Госсовета Китая Ольга была уже официальной половиной Сизова. Фамилию она сохранила свою, хотя журнал оставила и перешла работать в личную концелярию главы Временного Военного Совета. Первым делом Ольга попыталась изменить имидж своего нового мужа.

– Ты слишком закрыт. Знаешь ли ты, что по популярности среди всех остальных членов ВВС ты всего лишь во второй пятерке?

– Я не кинозвезда, чтобы любоваться своим рейтингом, – попробовал отшутиться Сизов.

– Нет, ты не понимаешь. Знаешь, кто самый популярный в народе среди членов вашей банды?

– Сазонтьев?

– Нет, Соломин. Сазонтьев на втором месте.

– Почему?

– Потому что круглый, добродушный, с чувством юмора. Слово свое держит. Сказал не допущу голода – сделал.

– Ну, а кто там дальше в твоем рейтинге?

– Фокин. Его жутко не любят все телевизионщики, да и вообще, журналисты. Зато среди народа он популярен. Эти его еженедельные брифинги длятся не больше десяти минут, парень улыбчивый, с юмором, что еще нужно нашим баранам? Потом идут Володин и глава Центробанка Анохин.

– А этот-то как туда попал?! – искренне удивился Сизов.

– Ну, он сохранил все вклады, повысил ставки, симпатичный мужик, опять же с чувством юмора. А вот за ним уже идешь ты.

– Ладно, и кто же у тебя на последнем месте?

– Догадайся с трех раз.

– Ждан?

– Точно.

Сизов хмыкнул. Главу ФСБ было трудно обвинить в мужской красоте. Нет, он был рослым и атлетически сложенным мужчиной, но лицом откровенно смахивал на побрившегося бабуина. Глубоко посаженные глаза располагались чересчур близко друг к другу и прикрывались сверху выпирающими надбровными дугами. Сазонтьев как-то на отдыхе шепнул на ухо Сизову, показывая глазами на плещущегося в бассейне Ждана:

– Я как его увидел, так поверил Дарвину, что человек произошел от обезьяны.

Несмотря на всю свою "первобытную" внешность, Ждан был лишен каких-либо комплексов и со страшной силой приударял по женскому полу, отставая по этому показателю лишь от своего предшественника Лаврентия Палыча. Дурная, животная сила так и перла из мускулистого тела фээсбешника.