Последняя империя. Книга вторая

Сам воздух этого заведения был густо пропитан ароматом кофе, высшим сортом табака, восточных пряностей и благоуханий. Из невидимых динамиков мягко звучала красивая восточная музыка, белые одежды арабов резко контрастировали с европейскими нарядами европейцев, японцев и индусов. Это было не только место отдыха, но и клуб, место встречи для деловых разговоров. Порой в неторопливых беседах за кофе и кальяном обсуждались сделки на сотни миллионов долларов. Европейцы часто посещали это заведение и появление посла США не вызвало видимого удивления у завсегдатаев кофейни. Мерфи не торопясь переходил из одного зала в другой минуя узорчатые арки, вежливо раскланиваясь со знакомыми, но не спрашивая где ему найти Али аль-Сабаха. Подобное любопытство, да и сама торопливость, спешка не в правилах Востока. Вскоре к нему подошел официант в белых, широких шароварах и черной жилетке и, поклонившись, округлым жестом предложил последовать за ним. Али расположился в небольшой комнате за тяжелой бордовым занавесом с узорчатой росписью золотой нитью. На инкрустированным столике перед ним стояло блюдо с фруктами, ваза с восточными сладостями, в углу дышал жаром мангал с противнем, засыпанный раскаленным песком и серебряной туркой дымящегося кофе. Вежливо поздоровавшись Мерфи уселся на низкую лежанку по восточному подогнув под себя ноги. Это не составило ему большого труда, в свое время он долго увлекался йогой, да и сейчас еще, в свои шестьдесят два года сохранял гибкость и силу молодого человека. Приняв из рук услужливого слуги чашечку кофе посол с удовольствием начал потягивать огненную жидкость, наслаждаясь редчайшим вкусовым букетом йеменского мокко и кардамона, характерным только для этого заведения. Еще три года назад он признавал только два вида напитков, виски и кока-колу, но Восток перевоспитал и его, бывшего канзаского сенатора, получившего этот пост в награду за активную поддержку Апдайка в его избирательной компании. Дегустируя кофе Джон с любопытством поглядывал на посасывающего мундштук кальяна аль-Сабаха, но ничего не спрашивал. Он знал что по обычаю беседа должна была начаться только после того как первая чаша опустеет. Мерфи отметил что его визави явно не в духе. Затяжки визиря были неравномерны, когда он отрывал губы от мундштука было видно как мелко трясется его голова, признак неуклонно надвигающейся болезни Паркинсона. Белоснежная борода была одного тона с не менее белоснежной кутрой <То же самое что и куфия, головной убор в виде куска материи, держащийся на голове благодаря специальной повязке — укалю>. Наконец старый араб подал свой голос.

— Мысли мой скорбны и безутешны. Рушится все, о чем я заботился сорок лет своей жизни. Совет принцев совершил большую ошибку назначив королем именно Мухаммеда. Все они думают что он будет лишь пешкой в их руках, но это совсем не так. Еще дед нынешнего короля назначил меня министром нефти, и я делал все, чтобы оправдать его волю, сделать так, чтобы Аравия была могущественна и влиятельна в этом мире. И вот теперь пришел он...

Али неожиданно замолчал, застыв с зажатым в руке чубуком. Чуть подождав Мерфи позволил себе нарушить тишину вопросом.

— Вы говорите про нового короля?

— Да.

— Но он не декларирует каких либо особых изменений в политическом курсе страны?

— Это только внешне. Наедине, за вашей спиной он говорит совсем другое. Он фанатик. Все его идеи сводятся к мысли продолжить дело пророка и завоевать для ислама весь мир, и прежде всего вернуть для правоверных Иерусалим. На это он поклялся не пожалеть ни сил, ни финансов королевства.

Теперь уже Мерфи встревожился.

— Как он себе это представляет?

— Не знаю как, но на закупки оружия выделяется двадцать миллиардов долларов.

От этой цифры у Мэрфи даже перехватило дыхание.

— И что он намеревается закупить?

— Все. Танки, самолеты, подводные лодки, ракеты всех видов. Все это должно быть самым современным. Кроме того он хочет закупить несколько заводов по производству этих вооружений.

Теперь Мэрфи понял все. Оружие у них арабы покупали всегда, но производство тех же самолетов и танков обзначало только одно — Мухаммед хочет быть независим от США в этой области.

«Дурной знак, — подумал он. — Что же у него на уме и с кем он хочет воевать? С иракцами? В последнее время они откровенно точат зубы на Эр-Рияд. Но где он возьмет для этого армию? Тут нужно не менее трехсот тысяч хорошо подготовленных солдат, летчики, танкисты. Вся армия королевства едва насчитывает сто тысяч, еще сорок у Национальной гвардии. Да и зачем им подводные лодки? Наш пятый флот практически не покидает Персидского залива.»

— И против кого будет направлена вся эта армада? — спросил посол.

— Против всех неверных.

Аль-Сабах медленно повернул голову в сторону своего собеседника.

— Последними будете вы.

— Почему последними?

— Потому что воевать он будет на ваши доллары, получаемые за нашу нефть.