Последняя империя. Падение Советского Союза

В отличие от Ельцина, Горбачев не допускал и мысли о том, чтобы по собственной воле выйти из партии, причем не только потому, что он оставался верен социалистическим идеалам и искренне считал, что партию можно реформировать (о чем не раз во всеуслышание заявлял), но также из тактических соображений: ему не хотелось, чтобы партийная машина обернулась против него самого. Черняев за несколько дней до выхода Ельцина из партии описал в дневнике разговор с Горбачевым. “Шкурники. Им, кроме кормушки и власти, ничего не нужно”, – клял Горбачев секретарей райкомов и горкомов, с которыми встречался в тот день. “Ругался матерно, – вспоминает Черняев. – Я ему: ‘Бросьте их. Вы – президент; Вы же видите, что это за партия, и фактически Вы заложником ее остаетесь, мальчиком для битья’”. На Горбачева увещевания не подействовали: “Думаешь, не вижу? Вижу. Но нельзя эту паршивую собаку отпускать с поводка. Если я это сделаю, вся эта махина набросится на меня”¹⁸.

Решающее противостояние предполагалось на пленуме ЦК, назначенном на 24 апреля 1991 года. Парткомы по всей стране требовали отставки Горбачева с поста генерального секретаря КПСС. Но Горбачев опять переиграл противника. Участники встречи с изумлением узнали из утренних газет, что накануне он заключил соглашение с… Борисом Ельциным и руководителями республик, стремящихся к суверенитету. Во время встречи в Ново-Огарево они условились разработать новый Союзный договор.

Наконец-то Горбачев нашел альтернативу чрезвычайному положению: вместо того чтобы вернуть статус-кво и, опираясь на силу, снова вернуть власть центру, он отыщет способ примирить центр и республики. Этот маневр освободил бы Горбачева от диктата той части его окружения, которая склонялась к жесткой линии. А 24 апреля, отвечая на острую критику, прозвучавшую на заседании ЦК, Горбачев заявил, что готов уйти в отставку. Партийная верхушка отступила: без Горбачева партия была обречена. В тот момент он был единственным защитником от Ельцина и демократов. Попытка партийного переворота потерпела крах. Горбачев устоял, однако сторонники жесткой линии не сдались¹⁹.

В июне 1991 года Ельцин выиграл президентскую гонку. Во время инаугурации 10 июля он, принимая присягу, пообещал отстаивать российский суверенитет. Империя рушилась на глазах. “Создатели русской нации”, как окрестил сторонников российского национального возрождения гарвардский историк Роман Шпорлюк, выходили победителями из борьбы против “хранителей Российской империи”. В день выборов президента России Анатолий Черняев записал в дневнике: “М. С. оказался менее прозорливым, чем Ельцин со своим звериным чутьем. М. С. боялся, что русский народ не простит ему отказа от империи. А русскому народу оказалось наплевать”. Черняев понимал, что без России имперский проект обречен: “Ведь без России ничего не будет. Союза не будет. И реально опираться Президент может только на нее… не на Туркмению же с Назарбаевым!”²⁰

Горбачев был вынужден принять результаты выборов: его бывший протеже, а ныне оппонент, стал первым президентом РСФСР благодаря народному мандату, которого у него самого не было: Горбачева сделали президентом СССР депутаты советского парламента. И теперь Горбачев никак не мог обойтись без Ельцина.

Горбачев, Ельцин и Назарбаев накануне московского визита Буша согласовали наконец условия нового Союзного договора. Республики объявлялись хозяевами недр и сохраняли за собой право самостоятельно определять размеры отчислений в союзный бюджет. В компетенции союзного правительства остались оборона и национальная безопасность, а внешнеполитические вопросы предполагалось решать посредством консультаций с республиками. Также Горбачев, Ельцин и Назарбаев согласовали изменения в правительстве: сторонники жесткой линии, которых ввел туда Горбачев, должны были уйти, а новый кабинет предстояло сформировать и возглавить Назарбаеву. Подписание Союзного договора было назначено на 20 августа 1991 года²¹.

Ельцин, уже ставивший Горбачева в неловкое положение сначала на партийных мероприятиях, а после и в присутствии американцев, был не просто всенародно избранным главой крупнейшей союзной республики; под его контроль должно было перейти большинство нефтяных и газовых месторождений СССР. Таким образом, состояние союзной казны (и, вероятно, зарплата самого Горбачева) зависело от доброй воли Ельцина. И, как бы ни оскорбляло Горбачева поведение президента России, ему не оставалось ничего, кроме смирения. Похоже, то же можно было сказать и в отношении президента США. Подарок, приготовленный Бушем для Ельцина – изготовленная из серебра чаша от Тиффани стоимостью 490 долларов, – был дороже подарков для прочих членов советской верхушки. Советский президент получил экземпляр первого американского издания “Анны Карениной”, который фигурировал в перечне подарков без указания цены. Белый дом по-прежнему большинство геополитических яиц складывал в корзину Горбачева; приготовленный для него подарок был бесценен²².