Последняя инстанция

— Угу. Сначала появился ты, а на следующий день они. Либо ты их навел, либо они пришли потому, что ты здесь был. Так как ты появился здесь первым, ты и виноват. — Он улыбнулся, но это была покровительственная улыбка. Улыбка сердитого человека. — Ветер ведь дует не потому, что деревья качаются.

Джек взял еще один металлический стул и сел напротив англичанина.

— Еще двое напали на меня этим утром. В Лондоне. Не эти же.

— Так сказать офуительное совпадение.

— Я как раз собирался выяснить, что это было не совпадение. — Джек посмотрел на этого тяжелого человека, а потом на два трупа. Он никак не мог принять тот факт, что Оксли удалось порвать двоих молодых и крепких парней.

— Вы их убили?

— Нет, они умерли от старости. Ты, е-мое, весь в своего папаню.

Джек скрипнул зубами.

Оксли поставил свою чашку на стол.

— Тем не менее, несмотря на твое происхождение, я должен был радушным хозяином и сделаю тебе чая. — Он поднялся на ноги, схватил чайник и поставил его на газовую плиту, открыв подачу газа так, что огонь охватил стенки чайника.

— Слушайте, не нужен мне чай. Мне нужны ответы. Что случилось? Как вы смогли…

Оксли не слушал его. Он достал из шкафчика кружку, дунул в нее, сдувая пыль, и бросил в нее пакетик чая. Чайник засвистел, и Оксли наполнил кружку кипятком. Затем достал из коробки два кубика сахара, бросил в кружку и протянул ее Джеку.

— По твоему виду, без молока. Без изысков, ага?

Райан не ответил. Голова медленно кружилось от осознания ситуации. Он, сын президента Соединенных Штатов, находился в крошечной однокомнатной квартире с двумя трупами и человеком, который убил их и явно не видел в этом особой проблемы. Каждый нерв и каждый мускул в теле Джека просто кричал ему хватать ноги в руки и нестись отсюда к чертовой матери.

Однако в мире было кое-что, чего Джек хотел в большей степени, чем просто убраться отсюда.

Ответы.

Он сел, ожидая, пока Оксли заговорит.

Большой англичанин поставил кружку чая перед Райаном и откинулся в кресле.

— Итак, дружище, пей быстрее, так как я намерен тебя отсюда выкинуть. А пока я решаю, выкинуть тебя в дверь или в окно, почему бы тебе не рассказать, что ты обо всем этом знаешь?

— Я думаю, у вас есть гораздо больше, что рассказать, — ответил Джек. — О ваших отношениях с британским правительством.

Англичанин покачал головой. Мимо.

— То есть, — добавил Джек. — Я хотел сказать о «Бедроке».

Оксли, похоже, не удивился, услышав свой старый оперативный псевдоним. Он просто слегка кивнул и сделал глоток чая.

— Вчера я приходил, чтобы поговорить с вами о том, что случилось тридцать лет назад.

— «Бедрок», парень, мертв и давно похоронен. И раскапывать это дело сейчас означает только плодить трупы. — Он взглянул на двоих убитых. — И не только русские.

Джек посмотрел на два трупа.

— Русские? Откуда вы знаете, что это русские?

Англичанин бросил на Джека взгляд, а затем с явно заметным усилием поднялся со стула, опускаясь на колени. Он двигался неловко, но Джек не мог точно понять, где у него что болело. Джек поставил чашку и вскочил со стула, намереваясь помочь немолодому уже Оксли, пока он не упал плашмя.

Но Оксли благополучно опустился на колени, а затем потянулся к одному из трупов и начал стаскивать с него куртку. Джек подумал, что он хочет поискать какие-то документы, но Оксли отбросил куртку в сторону, повернулся обратно к убитому и расстегнул ремень на его штанах.

— Господи, что вы делаете?

Оксли не ответил. Он распустил ремень и начал стаскивать с убитого рубашку и майку, с силой пытаясь стянуть их с мертвого тела.

Джек не выдержал.

— Оксли! Какого черта вы…

Он замолчал, увидев татуировки.

Человек был покрыт ими весь — грудь, живот, шея и руки.

На плечах были набиты эполеты, на левой стороне груди — Богородица с младенцем, ниже кадыка — «железный крест», шею пронзал нарисованный кинжал.

Райан не понимал значения ни одной, но предположил:

— Русский бандит?

— Я бы сказал, что да, — ответил Оксли. Он указал рукой на живот человека. На нем была большая татуировка изображающая какое-то скопление камней, всего семь, на весь живот.

— Он из «Семи сильных людей».[59]

Оксли указал на другие татуировки.

— Кинжал на шее означает, что он убил в тюрьме. Эполеты — что он имеет — имел — некий ранг в «Семи сильных людях», вроде лейтенанта. Железный крест — что он никогда не спустит никому никакого дерьма. Богоматерь означает, что он верующий, русский православный, хотя верующий русский убийца, я думаю, на деле не слишком религиозен.[60]

Оксли переместился к другому телу:

— Твоя очередь, парень.

Джек поморщился, но осмотрел второго убитого, также стащив с него куртку и рубашку. Этот, как и первый убитый, тоже весь был покрыт татуировками, и у него была такая же татуировка «Семи сильных людей» на животе.

— Зачем этим «Семерым сильным людям» вы? — спросил Джек.

— Затем же, зачем и ты, я полагаю.

— То есть?

— Парень, я у них не на долбаных побегушках. У меня нет никаких связей с русской мафией. Совсем никаких.

— Думаете те, что набросились на меня, были из той же группы?

— Какие-нибудь маленькие ножи у них были?