Последняя инстанция

— Оставайся холодным, — сказал он сам себе по-английски, а потом добавил на родном сербохорватском: — Požuriti, prokletniĉe! — «Быстрее, черт тебя подери»!

* * *

Внутри «Ванили» кордон из четырех телохранителей в черных костюмах стоял перед красным занавесом, отделявшем приватный зал от общего. Хотя обитатели ресторана привыкли видеть телохранителей в штатском по всему этому небезопасному городу, даже беглого взгляда на них хватало, чтобы понять, что это были люди высшей категории, гораздо более высокой, чем обычные мордовороты.

За ними и занавесом, двое мужчин средних лет потягивали коньяк за столом в центре большого, за исключением них пустого зала.

Один из них был одет в серый костюм от «Барберри». Узел синего галстука был затянут правильно и столь же туго, как и в восемь часов утра. Он сказал по-английски, но с сильным русским акцентом:

— Москва всегда была опасным местом. Но я боюсь, за последние несколько месяцев опасность нарастает экспоненциально.

Сидевший напротив британский подданный Энтони Холдейн был одет столь же хорошо, сколь и русский. Синий в полоску костюм от «Бонд стрит» был столь же свежим и хорошо подогнанным. Верблюжье пальто висело на стойке рядом. Он улыбнулся, удивленный сказанным:

— Довольно тревожные слова, учитывая, что их говорит начальник службы безопасности этой страны.

Вместо ответа с ходу, Станислав Бирюков отпил чачи — грузинского коньяка, приготовлявшегося из виноградной отжимки. Протерев губы салфеткой, он ответил:

— СВР занимается внешними вопросами. В зарубежье дела идут относительно хорошо. Внутренними вопросами занимается ФСБ, которая заправляет в нынешней катастрофе, как в России, так и в странах, с ней граничащих.

Холдейн ответил:

— Ты меня извини, что все никак не запомню, что СВР и ФСБ это не одно и тоже. Для такого старика, как я, вы все еще КГБ.

Бирюков улыбнулся:

— И, раз уж мы о старом, то мы все всё равно чекисты.

Холдейн усмехнулся:

— Ну, я все-таки не настолько стар, дружище.

Бирюков поднес бокал к свече, он вгляделся в глубокий золотистый цвет жидкости и сказал, тщательно подбирая слова:

— Как иностранец, вы можете этого не знать, но ФСБ занимается не только Россией, но и другими странами Содружества Независимых Государств, хотя наши соседи — суверенные государства. Их называют приграничными странами, или «ближним зарубежьем».

Холдейн склонил голову. Он сделал вид, что не знает этого, а Бирюков сделал вид, будто этого не понял. Русский добавил:

— Я понимаю, это может быть немного запутанным.

Холдейн сказал:

— Кто-то печется о внутренней безопасности России в бывших советских республиках. Вроде как кто-то забыл сказать шпионам, что Советского союза больше нет.

Бирюков не ответил.

Холдейн понимал, что директор СВР преследует какие-то свои цели, раз пригласил его на ужин этим вечером, но русский держал карты как только можно прижатыми к жилетке. Англичанин попытался сделать ход:

— Думаете, они лезут на вашу землю?

Бирюков громко рассмеялся.

— Да пусть забирают. Моя работа в Париже, Токио и Торонто — настоящая тонкость по сравнению с тем, чем им приходится заниматься в Грозном, Алматы и Минске. Пусть уж «смежники» это все разгребают.

— Могу я предположить, что ты хотел поговорить со мной именно об этом?

Бирюков ответил вопросом на вопрос:

— Тони, сколько мы уже знаем друг друга?

— С конца восьмидесятых. Ты тогда был атташе по культуре в советском посольстве в Лондоне, а я — сотрудником министерства иностранных дел.

Бирюков поправил его:

— Ты хотел сказать, что я был из КГБ, а ты — из британской разведки.

Холдейн словно хотел запротестовать, но лишь на мгновение.

— Есть какой-то смысл что-то отрицать?

Русский сказал:

— Мы ведь тогда были совсем детьми, да?

— Это точно, старина.

Бирюков подался вперед:

— Я не собираюсь наводить на тебя ужас, друг мой, но я знаю, что ты сохранил свои отношения с вашим правительством.

— Я все еще подданный Ее Величества, если ты об этом.

— Nyet. Ты понимаешь, о чем я.

Брови Холдейна взлетели вверх.

— Неужели директор российской внешней разведки обвиняет меня в том, что я — иностранный шпион в столице России?

Бирюков откинулся на стуле.

— Не надо такого драматизма. Вполне естественно, что ты сохранил дружеские связи с МИ-6. Они не помешают такому опытному бизнесмену, как ты, а вашим шпионским службам это тоже не помешает. Разумный подход для обеих сторон.

Вот что он задумал, с некоторым облегчением подумал Холдейн. Стэн намеревался выйти на британскую разведку при помощи своего старого друга.

Разумно, подумал он, осушая бокал. Не будет же глава СВР являться на прием в британское посольство.

Холдейн сказал:

— У меня, конечно, остались друзья в МИ-6, но я бы не советовал слишком сильно на меня надеяться. Я ушел оттуда уже давно. Я могу передать любое сообщение, которое ты хотел бы им передать, но чем больше нужно будет сделать, тем меньше у меня будет возможностей.

Бирюков налил им обоим по новому бокалу чачи.