Последняя инстанция

— Стой! — раздался крик из-за спины. Он знал, что эти парни появились из туннеля и, вполне вероятно, имели при себе Walther PPK или РА-63, или какие-то другие пистолеты, так как им не нужно было проходить какой-либо досмотр на границе.

Грохот выстрела подтвердил предупреждение, и заставил его остановиться. «Бедрок» обернулся и увидел троих с пистолетами, направленными на него. Четвертый поднял руку с пистолетом вверх. Из ствола в дождливую ночь поднимался дымок.

«Бедрок» понял, что до канала он уже не доберется.

Ему натянули на голову капюшон. Один из немцев сказал ему идти вперед. Вскоре его втолкнули в дверь одного из домов на Бойенштрассе рядом со стеной.

Его провели вниз по узкой лестнице, а затем спустили глубже в чем-то, напоминающем металлическую корзину.

На то, чтобы протащить связанного человека с мешком на голове по стометровому туннелю, у них ушло пятнадцать минут. «Бедрока» сначала вели на коленях, заломив руки за спину, и только когда он сбил колени в кровь и не смог больше терпеть, его перевернули на спину, начав проталкивать вперед, обдирая локти и задницу.

Когда он и четверо остальных оказались на другой стороне, его подняли на поверхность и посадили в фургон. Пока они ехали, сопровождающие несколько минут колотили его просто для развлечения прежде, чем машина остановились.

Двадцатидевятилетний Виктор Оксли, псевдоним «Бедрок», получил еще один пинок по затылку — пятый или шестой, он сбился со счету. Лицо сильно ударилось о металлический пол фургона. Он ощутил кровь, текущую с губ и из носа.

Несмотря на все страдания, он понимал, что это только начало, потому что был на Востоке, и лучшее, что он мог делать — это смиренно терпеть.

Дверь открылась. «Бедрок» было подумал, что они прибыли в пункт назначения, но в машину просто сел кто-то еще.

Последовал долгий разговор на немецком. Похоже, они спорили. «Бедрок» не понимал ни слова, но подумал, что речь идет о том, что делать с ним. Немцы, похоже, начали брать верх, на какой-то момент ему даже показалось, что они сейчас подерутся, но, в конец концов, все успокоилось.

Некто наклонился над ним. Англичанин ощутил запах табака и пота. Человек сказал ему по-английски, но у «Бедрока» не возникло никаких сомнений. Это был русский.

— Я не знаю, кто ты, но похоже, ты из тех, кто создали проблемы мне и моим коллегам. Была бы моя воля, я бы забрал тебя и лично пристрелил прямо здесь. — Он сделал паузу. — Когда Штази закончит с тобой, возможно, я смогу этого добиться.

Это было все.

Мгновение спустя фургон остановился, и некто без слов вышел. «Бедрок» услышал шаги по гравию и удивился, поняв, что они были неровны, словно идущий явно хромал.

Они снова двинулись вперед. Английский шпион понял, что вышедший был тем самым русским, поскольку немцы сразу же начали оживленно говорить исключительно по-немецки. Окс не понимал их, но слышал в голосах людей из Штази явное облегчение.

Однако самому Оксли это облегчения не принесло, поскольку на него обрушился град ударов ногами.

Они ехали больше двух часов, но Окс знал о Штази достаточно, чтобы понимать, что они просто ездили по кругу — маленький спектакль, дабы не дать ему понять, куда его везут.

Затем они остановились. Окса выволокли из фургона, заломили руки за спину, заставив наклониться вперед. Его тащили с обеих сторон, толкая его вперед, периодически заталкивая в лифт и то спускаясь, то поднимаясь, так что он был полностью дезориентирован и не знал, находился ли в подземном бункере или на вершине телебашни.

Наконец, его отвели в какую-то комнату, сняли капюшон и посадили за стол, приковав наручниками к скобе в столе.

До тех пор он не произнес ни слова, и прямо там принял решение, которое спасло ему жизнь, но обрекло на невыносимые трудности.

Он решил говорить по-русски.

У него не было никаких документов — он оставил их в отеле — поэтому он мог говорить все, что угодно, без каких-либо доказательств обратного.

До тех пор, пока сможет поддерживать свою легенду.

Его продержали три дня без сна в холодной воде, в которую периодически пускали ток в попытке сломить его, но он говорил только по-русски, говорил немцам, что не знает, чего они от него хотят, и что они не имеют права так обращаться с гражданином Советского Союза.

Окс слышал истории о том, что у Штази был один особенно неприятный способ слежения за людьми, которых они задерживали. Их сажали перед чем-то, похожим на большую кинокамеру, а затем говорили сидеть смирно, пока ведется запись.

Но это была не кинокамера. Это был рентгеновский аппарат, который все это время облучал невезучего субъекта радиоактивными частицами.

Процесс гарантировал, что каждый раз, как данный субъект будет проходить контрольно-пропускной пункт на Запад, все из которых были оборудованы детекторами радиоактивного излучения, он будет отмечен как ранее захватывавшийся Штази.

Это могло сокращать жизнь на десятилетия из-за рака и других последствий облучения, но это никого не интересовало. Штази находило это удобным.

Но «Штази» не стало облучать Оксли, потому что его не собирались отпускать обратно на Запад.