Последняя из Черных волков

– Ну, конечно же, по ним, и если честно…

– Говорите, Вероника Андреевна.

– Мне кажется, что и тот отчет, который я исправила, не правильный. Я бы еще раз все проверила, так как многие цифры не сходятся с тем, что мы имеем на самом деле.

– Спасибо большое, Вероника Андреевна, вы нам очень помогли. С сегодняшнего дня идите на больничный, а после, выходите на работу, как положено.

– Но… – подскочил со своего места Борис Мстиславович.

– А вы уволены, как вы правильно выразились: «Не заменимых людей, не бывает», – и, повернувшись к Веронике, добавил:

– Да кстати, Вероника Андреевна…

– Да?

– Вы не могли бы помочь нам разобраться в бумагах, а то мы в них запутались.… За отдельную плату, конечно.

– Хорошо, – проговорила Вероника с улыбкой на лице.

– Вот и отлично, а сейчас идите домой, за вами заедут завтра.

– До свидания, Константин Игнатьевич, – Вероника кивнула мне и вышла.

Она ушла, и сразу на душе стало как-то пасмурно, что же, надо разобраться с этим бывшим ее начальником и можно бежать к ней, но сначала забежать к матери и к парням, а то потеряли, наверное, ведь со вчерашнего вечера не объявлялся.

Повернувшись к Борису Мстиславовичу, я покачал головой. «И что мне теперь с ним делать, ведь сбежит гаденыш, как дать сбежит. А с другой стороны, куда он сбежит, у него здесь дом, семья, неужели все бросит?»

– У вас есть выбор, Борис Мстиславович, – я прошелся по кабинету, который к слову был оформлен для этой деревеньки, так скажем, богатенько. – Или вы пишите заявление по собственному и выплачиваете мне все, что вы успели наворовать, или же, вы остаетесь работать здесь, естественно в другой должности, и у вас будут вычитывать ваш долг, из вашей зарплаты.

– Да кто вы такой, чтобы предлагать мне такое! Я никогда не брал деньги из бюджета этой деревни, поэтому и долга у меня нет! Я пишу заявление, но выплачивать вам, я ничего не обязан!

– Хорошо, значит, я подаю на вас в суд, так как по бумагам, у вас должна быть здесь не просто деревня, а полностью обустроенная деревня, и с водопроводом, и с асфальтом на дорогах, здесь даже числится вышка телефонная. Но, имеется одно маленькое недоразумение, такое как «Но!», здесь этого ничего нет, здесь нет даже компьютеров и это в ХXI веке. Я уже молчу про убитые дороги! – выдержав не большую паузу, я продолжил:

– И да, вы, наверное, не правильно поняли кто я такой. Я тот человек, который владеет всей этой землей, и не только землей, на которой стоит эта деревня, но и лес и горы, теперь тоже мои. Здесь все мое, кроме домов жителей, которые стоят на моей земле, но все остальные здания тоже мои, так как я их также выкупил. Так что лучше задумайтесь о том, как лучше вам поступить…

Развернувшись, я пошел на выход, но потом остановился и, не поворачиваясь, сказал:

– Знаете, лучше вам и правда, уволиться, но не забывайте про суд. Всего доброго, – открыл дверь и вышел.

Борис Мстиславович

Когда дверь закрылась за Константином Игнатьевичем, я опустился тяжело в кресло, вытирая уже влажным платком, льющийся пот по моему лицу. Схватился руками за голову и уперся локтями об стол.

– Черт, черт!!! Свалился на мою бедную голову! Что делать-то теперь, продать дом и бежать? Три раза ха… кто купит дом в этом захолустье! Ладно, бросить здесь дом и можно уехать в город, там квартира хорошая имеется в наличии, вовремя успел ее купить и оформить на дочь, не подкопаются,… но сначала, надо кое с кем поквитаться, я такого не прощаю.

В двери постучали.

– Войдите, – дверь открылась и в кабинет зашла Ольга Владимировна.

– Борис Мстиславович, вот бумаги на подписание, – она подошла к столу и подала мне бумаги.

– Знаете что, Ольга Владимировна, а я здесь с сегодняшнего дня не работаю, я увольняюсь, – когда я произнес эти слова, мне даже легче дышать стало. И правда, что я делаю в этой деревеньке, когда меня ждет большой город.

– То есть, как это не работаете? – спросила Ольга Владимировна, растерявшись.

– Да вот так, надоело мне все, решил уехать, – улыбнулся ей нервной улыбкой, поднялся с кресла и стал ходить по кабинету, собирая свои вещи.

– А кто будет вместо вас, кому бумаги отдавать на подпись?

– Константин Игнатьевич и будет подписывать, – собрав остатки своих личных вещей, взял чистый лист бумаги и ручку и стал писать заявление на увольнение по собственному желанию.

– А когда он будет?

– Не знаю, да мне это уже и не интересно, – выпрямившись, посмотрел на женщину, которая меня доставала своими нравоучениями, как же я рад, что этого больше не будет, – можете идти.

– Да, конечно, удачи вам, Борис Мстиславович.

– Спасибо и вам того же.

Она вышла из кабинета, а я опять сел на свое место, вернее уже на свое бывшее место, немного посидел, резко выдохнул и пошел со своими вещами на выход.

3

Вероника