Последняя из Лунных Дев

Лиззи не представляла, как сама она отреагирует на то, что снова увидит следователя. Она была вовсе не в восторге от перспективы встретиться с человеком, который однажды постучался к ним в дом с ордером на обыск. Но теперь отступать было слишком поздно. Они уже въехали на аллею, обсаженную высокими, обтрепанными ветром соснами.

Участок оказался низким и тенистым. Имея форму сектора круга, он был прижат к берегу бухты Литтл-Бэй. Дом был небольшим, одноэтажным, холодновато-голубого цвета с пронзительно-белыми ставнями. Во дворике сбоку на подпорках – вероятно, на некой ремонтной стадии – покоилась парусная лодка.

Оставив сумочку на сиденье, Лиззи вышла из машины. Когда Роджер Коулмэн неожиданно поднялся с перевернутого ящика из-под молочной тары, она оказалась к этому не готова. Но пока он подходил к ней, сумела все же взять себя в руки. Он запомнился ей как высокий, предельно вежливый и при этом очень представительный человек с темными, коротко постриженными волосами и острым узким подбородком. За годы он не сильно изменился. Он был по-прежнему высок и угловат и почти по-прежнему внушителен, несмотря на то что его волосы уже сильно подернулись сединой, а элегантные, защитного цвета брюки и пиджак сменились на свободные джинсы и кое-где продравшуюся футболку.

Широко улыбнувшись, Эндрю протянул ему руку:

– Вижу, все работаете над старой посудиной?

Пожимая ему ладонь, Роджер усмехнулся:

– Скоро будет готова встать под парус. Если повезет, спущу ее на воду еще до того, как закроют навигацию. – Он гордо выгнул грудь, большим пальцем указывая через плечо: – Я даже успел дать ей название.

Это было совсем утлое суденышко – не более тридцати футов в длину, – с единственной мачтой и выцветшим бледно-синим корпусом. Прищурившись, Лиззи разобрала буквы на корме «Сыщик Джон Б.». Тут явно было обыграно название одной из песен старой группы «Beach Boys»[6], что казалось вполне подходящим, учитывая профессию Роджера, – хотя и очень трудно было представить человека с таким ростом, как у Коулмэна, пытающегося втиснуться в столь крошечную рубку.

Лиззи вновь перевела взгляд на Роджера. Когда Эндрю их друг другу представил, она вежливо кивнула, протягивая руку Коулмэну, не в силах даже выдавить улыбку. Она ощутила легкое дуновение запаха начищенных ботинок и свежевыглаженного хлопка, что вполне укладывалось в привычный образ правильного, неизменно следующего уставу полицейского детектива. Однако к этому запаху примешивалось и кое-что еще – едва заметный оттенок влажных прелых листьев, который совершенно не сочетался со всем остальным. Это был мрачный, быстро ускользающий запах, который у Лиззи всегда ассоциировался со скорбью и тоской. Но когда она все же заставила себя встретиться взглядом с Коулмэном, то не увидела в нем ни малейшего намека на это. Возможно, ее внутренний радар почему-то сработал неверно.

– Спасибо, что согласились встретиться со мной, детектив.

Коулмэн изучающе посмотрел на нее. Глаза у него были и не серые, и не зеленые, а какого-то среднего оттенка. Лиззи хорошо запомнила эти глаза: проницательные и пугающе настойчивые, не торопящиеся переходить на что-то дальше, пока не вникнут в самую суть.

– Роджер, – спокойно поправил он. – Зовите меня просто Роджер.

Коулмэн пригласил их в дом, налил по стакану чая со льдом, потом быстро провел Лиззи по дому, демонстрируя ей то, что Эндрю перестроил в его доме два года назад. Показал, где шла стена между гостиной и кухней, которую тот снес. Показал окно, проделанное из кухни на веранду, а также серию световых фонарей в кровле над гостиной.

Когда со всеми гостеприимными любезностями было покончено, они вышли на террасу. Позади дома вальяжно простиралась под лучами послеполуденного солнца полноводная бухта, серебристая и неподвижная в пору едва ли не максимального прилива. Лиззи подняла лицо, подставляя его веющему от воды, легкому солоноватому ветерку.

– Итак, – молвил Роджер, когда они расселись по стоявшим на террасе креслам. – Эндрю сказал, что вы ко мне с серьезной миссией.

Лиззи быстро глянула на Эндрю, который неспешно помешивал в стакане лед, время от времени взглядывая на бухту. Он устроил ей встречу и согласился на ней присутствовать – но теперь уже был ее выход.

– Да, можно и так сказать. – Она чуть помолчала, не зная, с чего начать. – Моя бабушка тех девушек не убивала, – произнесла она наконец. – Это сделал кто-то другой. И если есть хоть какая-то возможность выяснить, кто это сделал на самом деле, то я хочу попытаться.

Он вновь изучающе посмотрел на нее своими цепкими серо-зелеными глазами.

– Вы понимаете, что шансы обнаружить что-то новое крайне малы и что все, чего вы, скорее всего, добьетесь своими поисками, – это напомните всем в городке, что они думали о вашей семье и почему они так думали?

– Понимаю.

– И все равно хотите за это взяться?

– Хочу.

– Даже если вы вдруг обнаружите нечто такое, что вам не хотелось бы узнать?