Последняя из Лунных Дев

В связи с тем происшествием была организована горячая линия, к их городку снизошло внимание прессы. Проведены были, разумеется, и всенощные бдения — со свечами, воздетыми Библиями, цветами и плюшевыми мишками. А потом, когда вся эта шумиха начала понемногу стихать, поступил неожиданный сигнал. Кто-то анонимно обратился в полицию, утверждая, что будто бы видел, как Альтея одну за другой утопила девушек в своем пруду, после чего закопала рядом некий предмет.

Тут же выписали ордер — и вскоре на берегу пруда нашли две маленькие соломенные куклы. «Куклы вуду», как было указано в протоколе, поскольку они имели некое мистическое сходство с пропавшими девочками, вплоть до одежды, что была на них в вечер исчезновения. Вот только они были не закопаны, как сообщал анонимщик, — а лишь оставлены у пруда под полной луной вместе с небольшим тряпичным мешочком с солью и семенами тмина. Это был защитный ритуал, как объяснила Альтея полиции, лишь ее попытка помочь девочкам целыми и невредимыми вернуться домой к родителям.

Далее полицейские принялись обыскивать пруд. Уже через час на глазах у половины местных горожан, столпившихся за желтой заградительной лентой, со дна его вытащили тела Хизер и Дарси Гилмэн. Результаты судебной экспертизы не заставили себя долго ждать: у одной девочки был проломлен череп, у другой была сломана шея. Обе явились жертвами насильственной смерти.

Десятилетиями носившиеся по городу слухи поднялись теперь с особой рьяностью, где-то высказываемые шепотом, а где-то громко и в открытую. Про заклинания, про колдовские зелья, про обряды, якобы проводимые нагишом в полнолуние. Про жертвоприношения девственниц. Причем многое распространялось теми самыми людьми, которые знали Альтею всю свою жизнь. Не было никаких реальных доказательств — поэтому в полиции не завели на нее дело. Однако это ничуть не помешало злым языкам болтать. Как не помешало «добропорядочным гражданам» Сейлем-Крика устроить всенощное бдение при свечах, на которое, кстати сказать, явилась половина городка — дабы изгнать дьявола из своей среды. Обычное правило, когда ты невиновен, пока вина твоя не доказана, — не распространяется на тех, кто носит фамилию Лун.

А теперь женщина, которую все подозревали в убийстве девушек, умерла. У всех в городке, поди, это вызвало вздох облегчения! Быть может, даже мэр объявил всеобщие гуляния по этому поводу?

Динь-дон! Ведьма умерла!

Да уж, усмехнулась Лиззи, она не на шутку упивается своим горем. И, может быть, даже уже изрядно под хмельком. Ей, наверное, не помешало бы чем-нибудь перекусить, однако мысль о еде как-то не привлекала Лиззи. Вместо этого, прихватив сумочку и заново наполненный бокал, она направилась по коридору в спальню, собираясь как следует отмокнуть в горячей ванне перед сном.

Она швырнула сумку на кровать, стянула с себя одежду, потом повернулась к тумбочке за бокалом. От броска содержимое сумки рассыпалось по одеялу, в том числе вывалилась и книжечка, которую Эвангелина Бруссар приложила к своему письму. Вид этой книжки подействовал на Лиззи, точно удар в солнечное сплетение, от которого сгибаешься пополам, хоть и заранее его ожидаешь.

Альтеи больше нет.

Чувство утраты внезапно захлестнуло Лиззи, и, тяжело опустившись на кровать, она взяла в руки книжку, прерывисто, в голос рыдая и заливаясь крупными горячими слезами. Разревевшись, она едва заметила небольшой листок бумаги, что выскользнул из середины книги и опустился к ней на колени. Задрожав, Лиззи уставилась на него, мгновенно перестав плакать. Слова местами были размазаны, однако там безошибочно угадывался четкий и аккуратный почерк Альтеи.