Последняя из рода Блау

Марта выступила свидетелем скрепления клятвы – в храм Великого горцев не затащить и под страхом смерти. Серебристые ленты послушно вспыхнули, обвив запястья, ранки на ладонях мгновенно затянулись. Принято! Я еле слышно выдохнула с облегчением – все-таки от Нике можно было ожидать чего угодно.

Веревки разрезали, и, когда сняли покрывало, Нике зашатался, разгоняя застоявшуюся кровь. Потопал ногами, покрутил запястьями, и сразу рванул ко мне, вцепившись в горло.

Я махнула Марте за спиной: «Не мешать».

Чтобы посмотреть ему в глаза, мне пришлось привстать на цыпочки и запрокинуть голову – я и забыла, какой же он высокий. Отстраненно констатировала, что на шее останутся синяки – жмет сильно, нужно будет свести до того, как показываться на глаза Ликасу.

– Стало легче? Может быть наконец займемся делом, – я махнула рукой в сторону кровати.

Нике отпустил, нарочито брезгливо отерев пальцы о кафтан.

– Кастуй стандартное диагностическое, на последней четверти замедли – будут изменения в последнем узле, и сразу не запитывай контур, я проверю.

Он фыркнул и быстро выполнил требуемое, красуясь скоростью и чистотой плетений.

– Теперь не завершая, соедини один и четыре, потом на шестнадцать, и двойная петля. Завершающим будет третий узел, – я диктовала сухо и коротко.

– Такого плетения нет…

– Сакрорум, – хлестнула голосом. – Контракт. Соедини один и четыре, потом на шестнадцать, и двойная петля. Завершающим будет третий узел.

Нике сплел требуемое, всем своим видом показывая, какая я идиотка.

– Все правильно. Запитывай и отпускай.

Диагностические чары вспыхнули и впитались в грудь мальчишки, через мгновение над телом появилась объемная трехмерная проекция, в которой чередовались темные и светлые пятна, ровные столбики цифр-показателей светились по бокам.

Удивлен? Ещё больше ты бы удивился, если бы я сказала, что это твоя собственная разработка – модификация диагностических чар, экономит силы и время.

Я отодвинула ошарашенного Нике в сторону и приступила к анализу проекции, пальцы привычно порхали по диаграммам показателей. Уровень силы…общее состояние…сердце…парализация нервных окончаний…локализация в области сердечной чакры…Локализация. Я прокрутила проекцию тела мальчика ещё раз, увеличив темные области. Ещё увеличить. Ещё. Так и есть! Великий!

Я прыгнула на кровать и резко сбросила одеяло на пол – не до того, стянула носки и проколола подошвы кончиком ножа. Нет реакции. Нет крови. Третья, мать вашу стадия.

– Марта! Аларийцы, – голос от страха осип совершенно, – кто из аларийцев контактировал с ребенком?

– Что это…, – Нике ничего не понял из увиденного, и это правильно. Проклятья проходят только на четвертом курсе.

– Помолчи! Марта…

– Двое кроме меня. У кочевых иммунитет, мисси. Двоих изолировали в комнате над конюшней. Проверяю только я, – знахарка говорила с удовлетворением, как будто я успешно прошла какой-то сложный экзамен.

Псаковы идиоты! Двое!

– Марта…, – я застонала сквозь зубы. – Это проклятый Мор, ты понимаешь это? Куда они лазили, чтобы поймать такое? Родовые усыпальницы? Грань?

– Могильники на северной стороне…

– Могильники? Кто ещё был с мальчишкой? Он бы не полез в могильники один…

– Трое, мисси. Остальные чистенькие. Это Браям не свезло.

– Чистенькие это пока, а потом…, – я лихорадочно соображала. – Кто в курсе?

– Только вы мисси. Главный в поместье в общих чертах, – это она о Ликасе.

– В общих чертах? То есть Ликас в курсе, что все аларийцы могут заразиться? Все! Будет эпидемия, Марта, об этом ты тоже сказала Ликасу?

– Мисси вылечит всех, Марта сказала это Главному..., – она помедлила, – вся община в курсе. Все будут молчать, – она изобразила жест молчания-до-грани. Этот коллективный алларийский разум, как я могла забыть, действительно, в курсе уже все.

– Марта, это эпидемия! Это карантин! Это значит, что аларийскую часть деревни закроют наглухо…

– Сожгут, мисси. Часть деревни сожгут и проклятье разрушится под действием очистительного огня…

Пожар. Ну, конечно, пожар! Вот о чем Марта пыталась мне сказать.

Пожар действительно был, тогда выгорела …выгорела только аларийская часть деревни, у леса. Дядя тогда сказал…что из-за неаккуратного обращения с артефактами огня, а помощь подоспела не вовремя…выгорело почти полдеревни. Потом, после пожара, многие выжившие аларийцы ушли с табором, в поместье осталось всего несколько человек.

А был ли пожар, дядя?

Я вздрогнула, как наяву представив, как пылает дом Браев и вся улица за ним, как жадные ненасытные языки пламени лижут деревянные балки, все ближе и ближе подбираясь к крыльцу…

– Блау! – Нике потерял терпение. – От Мора нет лекарства, – он даже выдавил немного сочувствия в голосе.