Последняя из рода Блау

Марша плюнула на чары и просто отползала по траве назад, бестолково пытаясь избежать прикосновений задохлика. Он больше ничего не делал, только гладил ее с осторожным восторгом ребенка, который получил вожделенную игрушку в свое полное распоряжение. Касаясь кончиками пальцев, размазывал кровь по ее лицу, обводил контур разбитых губ, нежно скользил по шее к груди… Ужас. Бескрайний и беспредельный ужас, вот что выражало лицо Фейу. Для Высшего вряд ли что-то может быть страшнее абсолютной беспомощности в руках врага.

Марша смотрела по сторонам в надежде, что этот кошмар сейчас закончится и она проснется. Наши глаза встретились, и я провалилась в темный омут.

Ужас. Отвращение. Меня сейчас стошнит, просто вырвет. Лицо дергает от боли, но самое страшное не это, самое страшное, что мы остались одни. Они не пришли, не успели. Что-то пошло не так, и сейчас…

Я прикрыла глаза в попытке заблокировать эмоции. Псакова эмпатия, как всегда срабатывает совершенно не вовремя. Щит. Еще один щит. Еще один щит. Ужас Марши сносил все напрочь.

Переключиться.

Я пыталась поймать кого-то рядом, более спокойного, чтобы выиграть время и построить щит, и провалилась в клубящийся водоворот абсолютного безумия.

Осколки, обрывки мыслей. Мощные, четкие, простые звериные желания. Еще дозу! Разорвать это красивое платье и оставить яркие отпечатки на белоснежной коже. Поставить на колени и заставить раз за разом испытывать то же унижение, через которое проходил он. Впиться зубами и откусить кусочек, чтобы личная печать на этом теле осталась навсегда, его печать.

Чужие эмоции захлестывали с головой.

Мне хотелось визжать от ужаса на одной высокой ноте, не останавливаясь… Просто визжать, чтобы изгнать это безумие из своих мыслей.

Я хочу обратно в свой полевой госпиталь, к своим склянкам с зельями, к алхимической лаборатории вместо выходных, к раненым легионерам… Там все было четко и понятно. Выжил один день – молодец. Спас чью-то жизнь – молодец вдвойне. Я не хочу влезать в эти интриги Высших с их родовыми сумасшествиями, отклонениями в результате кровосмешений и близкородственных скрещиваний.

Психи, все просто псаковы психи! И прыщ, и «бледная моль», и Марша, и Кантор, и дядя… Нормальных среди нас нет. Нормальные не выживают. Выживают свихнувшиеся, отмороженные на голову, способные переступить через себя и другого. Высшие отморозки. Высшие паразиты. Высшие.

И я тоже. Я точно такая же, как все.

В себя я пришла от благодатной боли – еще чуть-чуть, и Кантор просто сломает мне шею. Боль помогла отделить свои эмоции от чужих и возвести щит.

Прыщавый сир был абсолютно и полностью сумасшедшим.

Теперь я могла это сказать со стопроцентной уверенностью. Тогда, во время танца, я просто отслеживала основные признаки – расширенные зрачки, дерганые движения, избыточное потооделение, отливающие желтизной белки глаз. Хейли сказал, что он похож на опустившихся из квартала нарко. Хейли оказался прав.

Он употреблял. Давно и долго, судя по тем ошметкам, в которые превратился его разум. Как он выдержал весь вечер, почти не выдав себя? Закинулся дозой заранее?

И как можно остановить совершенно сумасшедшего Высшего?

Он оторвался от Марши и поднял голову, услышав вдалеке звук горна. Три длинных, два коротких – сигнал к наступлению. После этого горн издал два слишком высоких звука, и сигнал резко оборвался. Измена. Если сюда добавить третий короткий сигнал в высоком диапазоне, это значило – измена. Именно это сообщение пытался передать горнист.

Измена в легионе.

Меня вздернули за шиворот, поставили на ноги и прижали спиной к груди, чтобы дать опору. Фей-Фей стояла справа, ее сбоку поддерживал Хейли. Я потянулась к Фей и переплела пальцы наших рук. Другой рукой нащупав стрелу-ключ, прошептала: «Служу Блау». Псаки! Ни-че-го. Порталы тоже блокируют.

– Хейли, – сказала я тихо, повернувшись вполоборота, – что это?

– Не знаю. – Он виновато покачал головой. – Подчинение… Наши бы никогда не стали, и Тиб…

Вот только не надо эмоций, не до них сейчас.

– Хейли, почему на Тиберия подействовало, а на тебя нет? – Он опять пожал плечами. И это будущий алхимик! – Думай, Хейли, думай, сравнивай детали. Причина есть, найди ее. Думай, Хейли! – Я умолкла, потому что прыщ хлопнул в ладоши и соизволил заговорить.

– Дамы – впеёд. – «Пустые» развернулись, направив острия копий в сторону входа в лабиринт Фейу. Нас будут загонять туда? – Кавайеы отошли! – Он махнул туда, куда «пустым» предлагалось отогнать парней. Стадо делят пополам или дамы идут первыми?

– Я протестую! Что с нами будет? Немедленно объяснитесь! Вы знаете, кто мой отец? – У какого-то юнца банально сдали нервы. Сира, кинувшегося вперед с намерением отобрать копье у «пустого» легионера, просто нанизали на пики, подняв его в воздух. Он кричал недолго, только пока сползал вниз по копьям. После этого трепыхнулся и затих.

Крови было много.

– Молчать. Я не буду повтоять дважды. Дамы – впеёд!