Последняя из рода Болейн

А если бы тогда вошла одна из фрейлин и увидела, как король Франции скачет между обнаженных бедер англичанки Марии Буллен, или их застала бы королева-мать, сестра короля, даже сама Клод? Не приведи Господи, увидел бы это ее отец!

Она передернула плечами и тряхнула головой, не замечая, что Жанна не спускает с нее пристального взгляда. Сколько мучений доставляло ей осознание того, что для Франциска она ничего не значит — случайное развлечение! Как росла в Марии ненависть к нему! Все прежние мечты о том, что он полюбит ее, как некогда она сама любила его, теперь рассыпались в прах. И взамен детских грез пришло женское знание света, в котором обиды и боль были не только возможны, но и неизбежны.

— Какой он храбрый, какой неотразимый! — громко произнесла Жанна, не обращаясь ни к кому в отдельности.

Вепрь рыл копытом булыжники двора, потом ринулся на короля, который с безумным смехом ловко увернулся от него. Когда зверь проносился мимо, Франциск воткнул в него меч. Поросшую щетиной спину сразу залила кровь. Обезумев от страха, кабан разметал преграду, перемахнул через низкие столбики и рванулся вверх по лестнице. До смерти перепуганные дамы, толпившиеся на ступеньках, с визгом бросились врассыпную. Брызгая слюной, тяжело сопя, вепрь промчался мимо них. Мария в страхе прижалась к Жанне. На развевающихся пышных юбках Марии осталось черное пятно крови спасающегося бегством животного. У нее в ушах еще стоял собственный вопль, а мимо уже пробежал Франциск в сопровождении шестерых вооруженных придворных, преследуя вепря, мчавшегося теперь по галерее дворца. Окружающие сочувственно спрашивали, не пострадала ли она, но Мария лишь дрожала от страха и отвращения. Потом все заторопились вслед за королем, и Жанна потянула Марию следом за ними.

— Можешь сказать королю, что вепрь налетел на тебя, — этого надолго хватит, чтобы Его величество чувствовал себя виноватым и заботился о тебе, Мария. Ой, посмотри — кровавая дорожка!

Мария молча встала за спинами придворных, столпившихся в дверях чудесной гостиной, превратившейся в поле битвы между королем и его жертвой. «Быть может, вепрь ранит, а то и убьет Франциска?» — внезапно подумала она и поспешно перекрестилась, прогоняя недостойную мысль.

Вепрь кружил по комнате, опрокидывая мебель; король загонял его в угол, но животное резкими бросками ускользало от него.

— Не подходить! Не подходить! — предупредил король, тяжело дыша и не переставая гоняться за ошалевшим от страха кабаном. — Это королевская охота!

Изогнутые кабаньи клыки вспороли бархат тяжелой завесы, животное снова рванулось, молотя ногами и бешено кружась по толстому ковру и полированному полу. Третий удар короля достиг цели: меч Франциска пронзил вытянутую шею вепря, тот упал на колени, еще глубже насадившись на клинок. По телу кабана пробежала дрожь, он завалился на бок, раздирая плюшевый ковер одним клыком. Франциск эффектно приблизился к поверженному врагу, рывком вытащил окровавленный меч, погрузил его в сердце и оставил там. Серебряная рукоять весело закачалась над зарезанным кабаном.

Забрызганного кровью, обливающегося потом короля приветствовали общим восторженным ревом. Черные глаза его сияли, дыхание со свистом вырывалось из полуоткрытого рта. Все зрители были потрясены хладнокровием короля и его мастерством, но Мария вдруг почувствовала слабость, дурноту, колени у нее подогнулись. Чтобы не упасть, она оперлась на руку Жанны.

— Тебе дурно от вида крови, Мари? А мне казалось, что англичане тоже отличные охотники. Давай, Мари, присядь вот здесь, сейчас все пройдет.

Жанна подвела Марию к резной скамье в огромной прихожей замка, а сама поспешила в гостиную, где Франциск купался в льстивых поздравлениях своих миньонов.

Мария откинула голову на украшенную резьбой обшивку стены и крепко зажмурилась, пока не пришла в себя. Как это глупо! Она и раньше видела, как животных загоняли в западню и убивали, а когда она вернется домой, то ей придется участвовать в этом развлечении, нередком и при дворе короля Генриха.

Домой! Для нее домом был Гевер, а не Лондон. Иногда ей казалось, что домой, в Гевер, она уже не попадет никогда. Разве что отец захочет выдать ее за какого-нибудь английского лорда, который окажется добрее, чем Франциск: будет любить ее по-настоящему и защищать. Она перевела взгляд наружу, на разрушенную ограду, и дальше, на зелено-голубые густые леса Фонтенбло.

Из задумчивости ее вывела запыхавшаяся Жанна.

— Все идут сюда, Мари. Вечером будет большой банкет и танцы, а к столу подадут того самого кабана, которого король убил на наших глазах!

Мария поднялась со скамьи. Придворные толпой прошли через двери на лестницу, поахали перед разломанным ограждением. Несколько человек наклонились потрогать ее окровавленные юбки, а заодно снова и снова превознести храбрость и ловкость своего короля.

Потом мимо нее быстро прошел смеющийся Франциск об руку с сияющей сестрой Маргаритой, а позади шествовала разъяренная Франсуаза дю Фуа. Заметив побелевшее лицо Марии, он остановился и предложил ей вторую руку.