Последняя из рода Гонт (СИ)

— Я делаю это только в одном ссслучае: если хозяину угрожает сссмертельная опасссноссть, — сыто и довольно прошипел в ответ василиск.

На обратном пути я почувствовала, что зелье храбрости перестало действовать, и меня затопило отчаяние. Философский камень и остатки зелья я спрятала в тайнике — в статуе, где раньше хранились фолианты Слизерина.

— Не покидай подземелье несколько месяцев, — сказала я на прощание змее. — Профессора будут искать, и я не хочу, чтобы тебя случайно обнаружили в Запретном лесу.

Василиск недовольно зашипел, но я понадеялась на его благоразумие. Сейчас ему нужно было затаиться.

Покинув Тайную Комнату, я поднялась наверх и закрыла проход.

— Всё-таки жива, — раздался голос Плаксы Миртл.

— Мы всё равно можем стать подругами, мне необязательно для этого умирать.

— Тогда приходи почаще, — попросила она.

— Постараюсь, — бросила я ей на прощание и покинула туалет, а за ним и третий этаж.

Спускаясь по лестнице, я старалась держать себя в руках, чтобы не расплакаться. Хорошо, что поднимающиеся мне навстречу Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер и Невилл Долгопупс тихо о чём-то шушукались, не замечая ничего вокруг.

Я остановилась, чтобы посмотреть, на какой этаж они идут. Воровато озираясь по сторонам, троица шагнула на лестницу, ведущую к Запретному коридору.

А я поторопилась к себе в подземелье, понимая, что ещё до вечера станет известно, что философский камень пропал.

Глава 17. Тайное становится явным

Шотландия, Хогвартс, 3 марта 1992 года

Во время завтрака в Большой зал в сопровождении директора стремительно вошли четверо мужчин, одного из которых я узнала. Разговоры в зале стихли до шёпота: все студенты Хогвартса удивлённо уставились на нежданных гостей.

— Друзья мои, — раздался голос Альбуса Дамблдора, — к нам прибыли работники Министерства, чтобы задать некоторые вопросы в связи с бесследным исчезновением Квиринуса Квиррелла.

На постамент поднялся глава аврората и под усиливающее громкость заклинание Сонорус проговорил:

— Я Руфус Скримджер. — Мужчина окинул студентов пристальным взглядом, и у меня мороз прошёл по коже, а в горле пересохло. — Замечали ли вы в последнее время какие-либо странности в Школе? Может, у вас есть предположения, что могло случиться с профессором Квирреллом? Кто-нибудь видел его первого марта во второй половине дня?

В зале снова послышались нарастающие шепотки. Вчера перед завтраком в гостиной факультета наш староста объявил, что профессор пропал, а вещи в его комнате остались нетронутыми. По школе поползли разные слухи: одни говорили, что профессор что-то украл и сбежал, другие полагали, что он мёртв. И сейчас меня охватила паника: мне казалось, что авроры непременно выяснят, что на самом деле произошло с Квирреллом. Но неожиданно студент Когтеврана Эдди Кармайкл поднялся из-за стола.

— Кажется, я знаю, что могло случиться с профессором, — неуверенно произнёс он.

— Я вас внимательно слушаю, — оживился Скримджер.

— Думаю, профессора Квиррелла съела трёхглавая псина, что живёт на третьем этаже в Запретном коридоре, — поделился своими мыслями когтевранец.

Тут же со своего места вскочил Невилл Долгопупс.

— Это неправда! — прокричал он. — Когда мы зашли в комнату с псом, он спал под звуки арфы. — На Невилла зашикала Гермиона Грейнджер в попытке заставить его замолчать, но Долгопупс упрямо продолжил: — Там не было следов крови, зато в подземелье было разбито зеркало. Думаю, профессор украл философский камень и сбежал.

В зале поднялся настоящий гул. Сидящий рядом Драко Малфой захихикал над тем, что недалекий умом Долгопупс своей речью только подставил директора. А я тихо надеялась, что версия Долгопупса устроит аврорат и они не станут копать дальше.

Я так и не решилась написать Волан-де-Морту, что философский камень у меня. Боялась, что навлеку на себя гнев Лорда, когда он узнает, каким способом мне достался камень.

— Прошу тишины! — голос Скримджера отразился от стен, и в зале стало заметно тише. — Представьтесь, — обратился он к гриффиндорцу.

— Невилл Долгопупс, сэр.

— Мистер Долгопупс, кто еще был с вами в подземелье в тот день? — спросил Руфус Скримджер.

— Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер, — ответил Невилл и покраснел. Судя по смущенному виду, до него стало доходить, что он сморозил что-то не то.

— Я хочу поговорить с упомянутыми учениками наедине, — обратился глава аврората к Дамблдору.

— Пройдемте ко мне в кабинет, — любезно предложил директор.

Недовольные Гермиона и Гарри встали из-за стола, и вся троица поплелась на выход вслед за работниками министерства и директором.

— А профессор Квиррелл не промах, — одобрительно хмыкнул Драко. — Философский камень в Хогвартсе! Кто бы мог подумать!

С Малфоем согласились многие слизеринцы, но мне казалось, что они были больше рады тому, что профессор жив. А я надеялась, что правду о его смерти никто никогда не узнает.