Последняя из рода Гонт (СИ)

Неожиданно меня подхватили и вытащили на поверхность. Я с трудом разлепила глаза: Волан-де-Морт парил над водой, удерживая меня, и мы медленно летели к берегу. Почувствовав под ногами горячий песок, я убрала с лица налипшие пряди. Окинула себя взглядом — и вдруг почувствовала смущение. Намокшее белье прилипло к телу, практически ничего не скрывая, и на моих щеках вспыхнул румянец. Я ощутила себя голой и попыталась прикрыться руками.

Такое со мной случилось впервые.

— Милорд, вы не могли бы отвернуться? — стыдливо пробормотала я.

Закатив глаза, Тёмный Лорд повернулся ко мне спиной и взмахом своей палочки высушил мою одежду и волосы. Когда я надела сарафан, он взял меня за руку и активировал портал.

*****

Дорсет, особняк Гонт Мэнор, 20 августа 1994 года

На пляже под утёсом вода всегда была холодной, а пляж — каменистым. Я часто спускалась вниз и трансфигурировала мелкую гальку в белоснежный песок. Мне нравилось сидеть, пропуская его сквозь пальцы. На ощупь песок казался таким нежным — нежнее было только море в Греции.

Даже не верится, что с того нашего путешествия прошло целых два года. Но они были относительно спокойными. Стараясь сдержать обещание, данное Лорду, я не ввязывалась в неприятности, и волшебники вокруг меня больше не умирали. На каникулах, когда у Волан-де-Морта было свободное время, а это случалось не так часто, как хотелось бы, он продолжал обучать меня. В свои четырнадцать я уже умела самостоятельно трансгрессировать. Но на Косую Аллею выходила под конвоем: меня всегда сопровождал Барти Крауч. В магическом обществе тоже произошли перемены: бывшие преступники Пожиратели Смерти заняли должности в Министерстве, и магическая Англия оказалась полностью под контролем Волан-де-Морта. Хотя, надо отметить, магическая общественность любила своего министра.

Всё было хорошо, вот только ко мне незаметно подкралось взросление. Я изменилась, и не только внешне. Эмоции бурлили во мне, как кипящее зелье в котле. Порой мне казалось, что я схожу с ума. Я стала плаксивой, а сны, в которых я видела Волан-де-Морта, еще больше раскачивали мою психику.

Дорсет, Гонт Мэнор, 22 августа 1994 года

Звук разливающегося по бокалам вина… Женский смех, который вскоре сменяется стонами… Я в очередной раз через силу вытолкнула себя из сна, чтобы не наблюдать за пикантной картиной, и, вскочив с кровати, заметалась по комнате. Сон как рукой сняло. Я негодовала, потому что подобное за последний месяц происходило едва ли не каждую ночь и я почти перестала спать.

— Нужжно сссказать хозяину, — прошипела разбуженная Нагайна.

Идея змеи мне совсем не понравилась.

— Если ты ему хоть слово скажешь, я больше не буду с тобой разговаривать! Никогда! — пригрозила я.

Нагайна недовольно зашипела.

— Могу укусссить её, чтобы ты большшше не плакала, — предложила она.

— Милорд не допустит этого. Просто не говори ему ничего, — попросила я и подошла к большому зеркалу, вглядываясь в своё отражение.

За два года я заметно вытянулась. Плечи стали нежнее и слегка округлились, появилась грудь. Талия, раньше почти неразличимая, сделалась тоньше, линия бёдер — плавнее, женственнее. Черты лица стали выразительнее, а голубизна глаз — глубже. Но этого явно было недостаточно. И я сходила с ума от ревности.

А от мысли, что Лорд никогда не посмотрит на меня, как на ту незнакомую женщину, я просто умирала.

Разозлившись на себя, я схватила с туалетного столика шкатулку и швырнула в своё отражение. Зеркало со звоном треснуло и разбилось.

— Она ничего для него не значит, — прошипела змея.

Ну да, конечно…

Я пыталась взять себя в руки, представив, что увиденное мной — дурной сон и к реальности не имеет никакого отношения, но эмоции мне не поддавались. Повинуясь порыву, на который раньше при подобных обстоятельствах я бы ни за что не осмелилась, я вышла из комнаты и, пройдя по длинному коридору, подошла к двери, ведущей в спальню Лорда. Глубоко вздохнув, приоткрыла дверь и вошла.

Как и следовало ожидать, спальня оказалась абсолютно пустой.

Разозлившись еще больше, я прошла с инспекцией по второму и третьему этажам, но и там все комнаты были пусты. Когда я спустилась вниз, мне уже казалось, что я ненавижу весь мир. Нервы сдали, и в приступе ярости я столкнула красивые вазы на пол. За ними последовала небольшая фарфоровая статуя, украшавшая холл. Ударившись о пол, она раскололась, и я с мстительной улыбкой перевернула подставку. На несколько секунд мне стало легче.

— Решила сменить интерьер? — донесся от входных дверей голос Волан-де-Морта.

При виде его моё сердце забилось еще чаще. Казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди, а ноги при этом сделались ватными.

— Нет, — ответила я, стоя посреди осколков и глядя в его карие глаза.

Волан-де-Морт не спеша направился ко мне. Мелкие осколки фарфора захрустели под его ногами.

— Тогда ответь мне, Аннабель, почему ты громишь наш дом?

Эти слова подействовали на меня успокаивающе. Злость стала отступать. «Наш дом… он вернулся в наш дом».