Последняя из рода Гррой. Зелье старика Эдди

—Хозяева скоро спустятся.—процедила Моди сквозь зубы.—Соизвольте подождать их в гостиной.

Служанка неторопливо, точно старая гусыня, прошла в комнату, в которой был накрыт стол. В поместье Амальтеи это помещение отводилось под кухню, у Уинсли — под обеденный зал. Видимо, они часто принимали гостей, чего нельзя сказать о Грроях. Конечно, девушка не могла знать наверняка, устраивали в её семье званые обеды или нет, но что-то ей подсказывало, что отец предпочитал трапезничать в одиночестве, вдали от друзей и родственников.

Расставляя посуду, Моди не сводила с Амальтеи глаз и морщила нос каждый раз, когда девушка поворачивалась в её сторону. Служанка была невысокого роста, худая, почти прозрачная с копной седых волос, закреплённых белым бантом в низкий хвост. Женщина постоянно щурилась, отчего трудно было сказать, какого цвета её глаза и большие ли они или маленькие от рождения. Столь неприметная внешность позволяла Моди призраком бродить по замку, её присутствие в комнатах было условным, поэтому, когда она со спины подошла к Амальтее и прошептала: «То, что Вы ищите, хранится в комнате миссис Уинсли», девушка дёрнулась. Но когда обернулась, служанка уже скрылась в кухне.

По ухмылке супруга Тэмперенс поняла, что совместный ужин с Амальтеей не предвещает ничего хорошего, и ей не стоит рассчитывать на милые беседы и обмен любезностями. Особенно, когда Роджер распорядился поменяться местами с Дереком. Таким образом, за длинным столом Роджер Уинсли и Амальтея Гррой сидели напротив друг друга.

—Мы рады, что ты приняла приглашение нашего сына.—улыбнулась Тэмперенс и взяла Амальтею за руку. Она чувствовала смущение девушки, которая под столом накручивала платье на палец.

—Для нас честь сидеть за одним столом с Грроями, хоть они и остались в единственном экземпляре.—добавил Роджер.

Миссис Уинсли ударила его ногой, и от негодования супруги улыбка мужчины стала ещё шире. Он наслаждался каждым неловким взглядом и движением Амальтеи.

—Я не могла отказать Уинсли, ведь, когда мой отец нуждался в вас, вы бросали все дела и приезжали к нему в замок.

—И гори оно всё в драконовом пламени.

Переглянувшись с матерью, Дерек моргнул и уронил вилку. Тэмперенс рассчитывала, что внезапный шум отвлечёт Амальтею и Роджера от словесной перепалки, но всё напрасно: она их забавляла, и они с удовольствием её продолжили.

—Я думала, младший сын похож на Вас только внешне. Те же волосы, те же зелёные глаза. Однако руки Дереку достались тоже от отца: одно неловкое движение и —бах!—всё горит или рушится!

Пока Роджер придумывал остроумный ответ, к столу подошла Моди.

—Я могу подавать ужин, миссис Уинсли?

—Да! Да, Моди, подавайте! На ужин сегодня восхитительное мясо молодого барашка. Вы любите мясо, мисс Гррой?

Роджер улыбнулся.

—Да, мисс Гррой, Вы любите мясо?

—Не меньше, чем его любите Вы, мистер Уинсли.

—Скажите, а Вы предпочитаете мясо с кровью, как Ваш отец? Или Вы ещё не распробовали вкус, который Дэниел называл божественным?

—Ужин!—громко объявила служанка, вытянув лицо. Она появилась в зале с глиняным котелком, наподобие того, в каком Дженифер варила зелья. Небрежно раскладывая мясо по тарелкам, Моди косилась на Амальтею.

К облегчению Тэмперенс, приём пищи прошёл спокойно, невзирая на то, что Роджер иногда улыбался Амальтее, насаживая мясо на вилку. Но хуже всех на ужине чувствовал себя Дерек. Юноше не давали вставить слово: любые попытки заговорить прерывались либо его отцом, либо матерью, и он с завистью смотрел на служанку, которая болтала без умолку, хотя обычно молчала как рыба и от силы перекидывалась с хозяевами пару фразами за день.

—Я приняла предложение Дерека из корыстных побуждений.—сказала Амальтея, отодвинув пустую тарелку.

—Интересно было бы о них послушать.

Роджер откинулся на высокую спинку стула и, наплевав на этикет, начал ковыряться зубочисткой в зубах. Тэмперенс, не зная, как сгладить неловкость, улыбалась. И Дерек улыбался. Только улыбки у них были разными.

Миссис Уинсли приподнимала уголки рта медленно и растерянно, как скромные матери, когда кто-то уличает их детей в невоспитанности. Роджер Уинсли, не смотря на солидный возраст (ему было не меньше сорока), периодически забывал о своём положении и статусе и вёл себя как ребёнок, из-за чего Тэмперенс приходилось часто краснеть. И учитывая, что воспитание мальчиков, в основном, легло на её плечи, то становится понятным, почему Марк и Дерек в свои неполные восемнадцать и шестнадцать были на редкость рассудительными юношами. Они не хотели огорчать мать, которая без устали повторяла, что ей достался самый непутёвый мужчина во всём Эндельстане. Несомненно, Тэмперенс по-своему любила Роджера, женщину вдохновляла его сила, но проявлял её Роджер исключительно не на людях и за пределами поместья.