Последняя из своего рода. Том 1

— Нет! — Чани мотала головой, плача. Я бросил быстрый взгляд на Дракона: человеческий силуэт начал расплываться в огромную черную тень. Неудивительно, что я не почувствовал его контроля над Нитями — Дракону, имеющему прямой доступ к стихиям, Нити ни к чему.

— Иди, — повторил я, и, обнимая любимую в последний раз, положил ладонь на ее выпирающий живот. Там уже жил мой второй и последний ребенок, которого я никогда не увижу. Но этим прикосновением я мог передать ему собственную память, знания и опыт. Так же, как потом он передаст их своим детям.

Отчего-то мне не было страшно. Наверное, еще три недели назад я почувствовал, что именно этим все закончится. Понял в тот день, когда Дракон ворвался в наш мир, разъяренный гибелью родных, одержимый жаждой мести, сеющий смерть.  

— Я люблю тебя, Чани, — сказал я тихо, погладил по встрепанной головке Ринну. — А теперь идите.

Глава 10

   — Почему ты не предупредил меня о том, что поведешь к Дракону? — спросила я требовательно. 

  — И нарушил его прямой приказ? — таирт поднял брови.

  — Но для чего ему это? 

  Мервин пожал плечами.

  — Должно быть, хотел посмотреть на твое естественное поведение. Можешь спросить у него в следующий раз сама.

  В следующий раз? Я вовсе не хотела вновь встречаться с Каросом Дакаантом, одного раза с меня было вполне достаточно. 

  — Ты ведь шутишь? — спросила я с надеждой, но таирт лишь покачал головой. 

  — Карос сказал, что не собирается повторять ошибку своего предка и оставлять наш мир без присмотра. 

  Мервин ушел, оставив меня вспоминать историю первого вторжения Дракона. Тогда, убив Рамиса ан-Тоэля, предка Мервина в восьмом колене, позволив Чани с дочерью уйти, Дракон продолжил разорять королевство. Он нашел и уничтожил правителя и почти всю его семью, но младший сын выжил. В одной из старинных книг я вычитала легенду, будто, желая спастись, принц заключил сделку с самой Бездной. А Дракона в конце концов вытолкнули в Сдвоенный мир, причем за это заплатили жизнями почти все маги-арито. 

Династия Шоралл правила королевством еще десять веков — и, действительно, оправившись от разгрома, наш народ быстро вернулся к привычке грабить соседей — Сдвоенный Мир. Но явился второй Дракон, и отведенное нам время истекло.

  После встречи с Каросом прошло трое суток. Таирт, чем-то занятый, больше не появлялся. Предоставленная сама себе, я, в основном, читала, иногда пыталась управлять Силой, блокировку с которой Мервин снял. После большого перерыва Нити стихий подчинялись медленно и неохотно, но часть души, принадлежащая магии, теперь не тянула болезненной пустотой. 

  Сегодня Мервин появился в моих покоях. Как оказалось, всего на несколько минут.

  — Я должен уехать на две недели. 

  — Хорошо, — отозвалась я удивленно — это был первый раз, когда таирт решил сообщить мне о своих планах. Мервин смотрел с таким выражением, словно хотел что-то добавить, но не мог подобрать слов. Не похоже на него.

  — Что случилось? — я убрала книгу с колен и встала.

  — Ничего, — ответил он резко и подошел к двери. Замер на мгновение, развернулся ко мне. — Будь осторожна, Риэль.

  Я растерянно посмотрела на закрывшуюся дверь. Последнее предупреждение мне совсем не понравилось.

* * *

С его отъезда прошло две недели.

Потом пошел пятнадцатый день. 

Шестнадцатый. 

Семнадцатый… 

Постепенно я начала паниковать. Я не знала, что случилось с Мервином, что происходило в королевстве. Не имела ни малейшего представления, как теперь живет народ. С каждым днем моя магия становилась сильнее, но если я покину замок, что потом? Что делать? Куда идти? К кому обратиться за защитой и помощью?

  Все, кого я знала, были мертвы. А если и нет… Последняя из рода Шоралл, я бы стала ценной добычей для любого честолюбца. Стоило мне уйти и назвать свое имя, как обязательно нашелся бы глупец, решивший использовать меня как знамя в освободительной войне против оккупантов, против Дракона. 

От этой мысли я вздрогнула. Нет, я не хотела стоять перед Драконом как его враг, потому что есть судьба хуже смерти, и Крылатый показал мне это. Лучше погибнуть, чем лишиться собственного «я» и стать пустой оболочкой.