Последняя из своего рода. Том 2

Я называла то, что стояло передо мной, что разговаривало со мной, что улыбалось мне, Ольфом, но потому лишь, что шок выбил из головы все лишние мысли. У меня просто не хватало фантазии назвать получившееся существо как–то иначе.

— Они желтые, — сказала я слабым голосом.

— Да? — неискренне удивился Ольф. — Как интересно. Не бойся, Риэль, это побочный эффект от крови Твари, это не опасно, — и сделал попытку шагнуть вперед. Меня словно подбросило:

— Стой! Сперва ты ответишь на все вопросы! — в моем голосе прозвучал приказ. Теперь либо Ольф бросит притворство, либо попытается убедить меня, что все в порядке. В первом случае я была готова без ограничений воспользоваться всей магией, которая мне доступна, а главное — связующими Нитями, которые, я надеялась, все еще были в Ольфе. Во втором я могла выиграть время, пополнить резерв и понять, что сейчас разговаривало со мной.

— Риэль, — Ольф вздохнул, — ну хорошо, спрашивай.

— На сферу со своей кровью я поставила щиты. Как ты смог проникнуть сквозь них?

— Щиты? — переспросил он. — Какие? Я не заметил.

— Не лги, — я поморщилась. — Ни один двусущный, даже с магическим Даром, не смог бы взломать их так быстро.

— Не смог бы? — повторил Ольф, поднимая брови. Я приложила немалые усилия, чтобы продолжать смотреть ему в лицо.

— Нет.

Он вздохнул:

— Не хотел об этом говорить, но придется. Ты ведь не отстанешь, пока не докопаешься до причины, да, милая Риэль?

С каждым мгновением в голосе и в интонации звучало все меньше прежнего Ольфа, все больше чуждой надменности. А обращение «Милая Риэль» и вовсе сочилось пренебрежением. Но я не возражала, ждала.

— Я полукровка, — объяснил он. — Двусущный только наполовину.

— Какая половина вторая? — пришедшая в голову идея обдала меня ужасом и отвращением. Неужели кадари?

— Не знаю, — Ольф пожал плечами. — Мать оставила сверток с новорожденным мною на пороге дома отца. Он всегда говорил, что она казалась ему просто человеком. Наверное, ошибался.

Связующие Нити, за которые я тихонько тянула весь наш разговор, наконец, поддались, и я позволила себе начать надеяться, что справлюсь.

— Ты сумел превратить энергию огня в оружие. На это способны только опытные маги.

— Я талантлив от природы, — отозвался он, ухмыляясь.

— Невозможно, — возразила я ровным тоном. — Как невозможно научиться читать, не зная ни единой руны.

— Неужели?

— Именно.

Ольф долго смотрел на меня, потом тяжело вздохнул. С лица словно спала маска надменного наглеца, и он стал почти прежним. Совсем прежним, если забыть о цвете глаз.

— Ладно, раз тебе это так важно. Риэль, — голос звучал устало, стал просящим. — Пожалуйста, не бойся меня.

Ольф показал на свои глаза:

— Это просто ритуал, это действительно не опасно. Через это проходят все.

— Все — кто?

— Все из народа моей матери. Она действительно оставила меня отцу еще младенцем, но мы поддерживали отношения. Она многое рассказывала мне о своем народе. О магии. О драконах…

— О ритуале ты знаешь тоже от нее?

— Да.

— Как называются ее люди?

Ольф произнес странное сочетание звуков, которое я не смогла бы повторить при всем желании. Набор согласных, больше похожий на змеиное шипение. Но что–то закопошилось на дне памяти. Что–то мне это напомнило.

— Народ моей матери обнаружил, что выпитая кровь Твари дает самый прямой путь к магическому могуществу. Посмотри, — он вытянул руку вверх ладонью и на той сформировалась сфера огня. Форма сферы изменилась, превращаясь в алую бабочку, взмахивающую крыльями, потом в миниатюрного дракона, который открыл пасть, изверг облако черного дыма и исчез.

— Это не твоя магия, Риэль. Это моя собственная. Теперь мы на равных.

Я сглотнула. Нет, не на равных — я еще не умела так быстро сплетать Нити стихий в подвижные формы. Все дело в опыте, а тот приходит лишь со временем.

Ольф тоже не должен был уметь делать то, что делает.

Я допускала, что, убив и выпив кровь Твари, можно получить Силу. Но это будет сырая Сила, заготовка, из которой только время и терпение выкуют умелого мага. Чтобы так, как Ольф… Я ведь когда–то слышала о подобном. Но когда? Где?

— Риэль, — юноша протянул мне обе ладони, сейчас пустые, улыбка стала нежной–нежной. Всю картину портили только глаза…

— Риэль, теперь, когда мы на равных… Я хочу сказать, о чем думал уже давно. Что понял почти в тот день, когда впервые встретил тебя… Я… — он нервно облизнул губы. — Я люблю тебя.

Даже если я проживу все три века, отпущенные эль–туань, даже если я услышу еще десятки признаний в любви, сегодняшнее навсегда останется в памяти как самое жуткое. Вовсе не потому, что у существа, сказавшего это, были желтые глаза Твари. Не потому даже, что в оное существо превратился тот, кто стал мне хорошим другом. Нет, просто я, наконец, вспомнила, какой народ говорит на шипящем языке, похожем на змеиный, какой народ способен овладеть магией, не изучая ее.

Дженнай.

Вечные странники.

Единственный народ, владеющий магией Разума.