Последняя из Танов

Проблема с нарядом для свидания в том, что, если тебе уже за тридцать и ты не инструктор по йоге или фитнесу, нужно не просто прихорошиться, а полностью себя переделать. Прошли те дни, когда можно было просто надеть миленькое платьице без рукавов, брызнуть чуть туалетной воды и в ритме вальса выйти из дома, чтобы расхаживать под любым флуоресцентным светом, встреченным на пути, а не шарахаться, как вампир, от каждого луча ультрафиолета. Теперь же приходится тратить время на массаж своего целлюлита, выщипывание волосков, появившихся в неожиданных местах на лице, и обмазываться содержимым банок с очередным новомодным токсином, чтобы отсрочить появление морщин от улыбки. А потом мучительно впихиваться в современный аналог корсета с целью надеть обтягивающее платье, надеясь, что бог тебя милует и мужчина на свидании не предложит десерт.

Полагаю, мне удалось донести, как сильно я радуюсь в предвкушении сегодняшнего свидания.

17:00. Провела весь день в попытках сконцентрироваться на работе, но тщетно. Перескакивала с одной фантазии на другую. Вспомнила о знаменитой телеведущей, примерно моего возраста, которая встречалась с мужчиной намного моложе себя. Никак не могла вспомнить ее имя и решила загуглить.

17:05. Черт. Они расстались. Ну что ж, мне стоит жить сегодняшним днем и пока не придумывать свадебных хэштегов. Это дурацкое занятие, хотя #ЭндиСон звучит классно, прикольно, или какое там сленговое слово сейчас используют для обозначения чего-то модного.

18:05. Собралась уходить. Помахала рукой озадаченному Сурешу, с которым мы все еще соревнуемся, кто дольше просидит в офисе, и ставки все возрастают.

– Удачи, – сказала Кай с хитрецой, когда я дала ей инструкции на случай, если кто-то позвонит, пока я не в офисе, – что вполне вероятно, ведь клиенты, как дементоры: чувствуют твой малейший прилив оптимизма в то время, когда тебе положено горбатиться над их документами и сожалеть о выборе карьеры. Чуть поднял голову – и начинаются звонки и письма, высасывающие твою душу.

Я вышла из офиса, доехала на такси до Национальной галереи и легко зашагала к коктейльному бару. Я четко подгадала момент: солнце клонилось к горизонту и мягко подсвечивало кожу – идеально для ужина на открытом воздухе. Когда я подошла, Орсон уже ждал меня – в узких брюках и белоснежной рубашке с оранжевым галстуком «Гермес», на котором были нарисованы опрокинутые каяки. Мы поздоровались, прижавшись щеками друг к другу.

– Выглядишь чудесно, – тихо сказал он, когда мы сели. – Надеюсь, ты не возражаешь – я уже заказал шампанское и дюжину устриц для начала.

Шампанское оказалось винтажным розовым «Дом Периньон». Потягивая его, я открыла меню, которое мне предложил официант, и чуть не упала в обморок, когда увидела цену бутылки – примерно столько на черном рынке в Америке, наверное, дают за печень.

Откуда у этого ребенка столько денег?

Мы выбрали дегустационное меню из тапас с подобранными винами. Беседа шла легко и непринужденно, особенно по мере того, как я пьянела. Я чувствовала, что на нас посматривали с осуждением, но мне уже было все равно.

Ужин закончился около одиннадцати вечера. Орсон настоял на том, чтобы заплатить за нас обоих, причем наличными. Он буквально вытянул из кошелька пачку стодолларовых купюр, как фокусник вытаскивает цветы из шляпы. Я посмотрела на сумму счета и с удивлением поняла, что это почти треть моего месячного платежа по ипотеке. Очевидно, у Орсона богатая семья или иные источники дохода помимо работы, но не будем смотреть в зубы дареному коню, особенно если учесть, что я собираюсь вскоре его поцеловать.

Потом мы просто превратились в молодую парочку, целующуюся на тротуаре под неодобрительными взглядами сингапурцев, в жизни которых не хватало секса.

– Куда теперь? – спросил он, а его язык был у меня в ухе.

– Ко мне? Или к тебе? – уточняла я, и теперь мой язык был в ухе у него.

– Голосую за первое. Какой у тебя адрес?

Вскоре мы уже возились на заднем сиденье, несмотря на то что между нами было установлено детское автокресло. Водитель великодушно делал вид, что ничего не замечает, ну или его больше волновало, поставим ли мы ему пять звезд в приложении в конце поездки. Какой бы ни была его мотивация, он глядел только на дорогу, несмотря на доносящиеся звуки поцелуев.

Мы наконец добрались до моей квартиры в Кэрнхилле, не выпуская друг друга из горячих объятий. Я открыла дверь и повела его внутрь. В тишине мое сердце колотилось так громко, что я начала думать, не разбужу ли этим соседей.

– Красиво у тебя тут, – только и успел сказать Орсон, и я увела его в спальню. А затем – танцы до упаду! Шучу. Какой же я все-таки ботан.

4:00. Орсон ушел. Кажется, он пытался уйти, не разбудив меня, но я сплю чутко, так что от малейшего движения на кровати меня выстреливает из царства грез, как из пушки. Он смущенно улыбнулся, стоя в белых трусах и сжимая в руках свою одежду, и со взъерошенными волосами, как у Гарри Стайлса, выглядел так, будто его засекли на месте преступления.

– Извини, я не хотел тебя будить, ты так сладко спала.