Последняя из Танов

А моя мама просто хотела выдать меня замуж, пока репродуктивная система еще работает.

– У меня сюрприз, – сказал Эрик. – К нам присоединится кое-кто особенный, – он сжал мою ладонь, – только, как вы, молодые, выражаетесь, не паникуй.

Мое сердце совершило кульбит. Что, еще один пугающий родственник? Или снова Диана! Я по возможности стала впихивать грудь поглубже в лифчик, чтобы она выглядела более плоской. Я видела, что Эрику смешно, но он также озадачен. Ну и ладно. У мачехи не может быть сисек – лишь грудь, олицетворяющая материнство, без каких-либо индивидуальных черт. Что-то вроде лежачего полицейского, только помягче.

Добравшись до ресторана, мы сели за угловой столик, огороженный спинками диванов. Там нас уже ждала высокая, грациозная женщина с неестественно бледной кожей и иссиня-черными волосами. Она выглядела шикарно в лиловом платье-футляре. Она сидела, потягивая чай и листая что-то в телефоне, когда заметила нас и встала, чтобы поздороваться.

– Привет, ты, наверное, Андреа. Меня зовут Эстер, – сказала загадочная незнакомка, протягивая руку для пожатия.

– Эстер, э-э-э, мой адвокат, – добавил Эрик несколько застенчиво.

– О, – только и произнесла я, сразу же взревновав.

Эрик кашлянул.

– А еще она, э-э-э, моя сводная сестра.

Я ощутила невероятное облегчение – надеюсь, по лицу это не считывалось. Ну конечно же.

– Рада познакомиться, – сказала я, пожимая ей руку. Эстер сжала мою ладонь так крепко, что ее блестящие кольца впились мне в пальцы. Взгляд был строгим, почти что холодным, хотя улыбалась она широко. Она была красива той отполированной, ухоженной красотой, типичной для героинь журнала «Татлер»: безупречные прическа и макияж, аккуратно откорректированные хирургом черты лица; одежда очень дорогая, но без видимых логотипов, и идеально посаженная по фигуре.

– Так вот та женщина, с которой встречается мой брат, – сказала она и осмотрела меня с ног до головы, не моргая.

– Хм-м, – неопределенно отозвалась я. До сегодняшнего дня я и не подозревала о ее существовании.

Эрик кашлянул и встал.

– Пойду поговорю с Джеком, – сказал он, имея в виду того звездного шеф-повара. Эрик оставил нас наедине, пытаясь казаться расслабленным, но я по его торопливой походке поняла, что он поскорее хотел дать сестре сделать ее дело. Я подобралась и приготовилась к неприятному допросу, так как маячил именно он.

– Я уверена, что у тебя есть ко мне вопросы, – сказала я, как только отошел Эрик, не дав ей заговорить первой. – Так задавай. Мне нечего скрывать.

Эстер одобрительно кивнула.

– Я вижу, что ты не из тех, кто ходит вокруг да около. Это хорошо. Итак, я знаю, что ваше общение зашло довольно далеко, Эрик мне говорил, что без ума от тебя и хочет узаконить отношения. Он даже подумывает на тебе жениться. Он тебе говорил об этом?

– Н-не прямым текстом, – уклончиво ответила я.

– Эрик тебе рассказывал о своем последнем… увлечении? И о договоренности с этой женщиной?

Я молча кивнула.

– Если у вас появятся дети, Эрик попросил меня уведомить тебя о том, что Диана будет иметь статус законной наследницы. Она первая дочь, и твои дети, если у вас они появятся, должны будут признавать ее статус. Вы должны договориться об этих условиях, прежде чем ты вступишь в семью через брак. Тебе нужно будет подписать договор.

Я вспыхнула.

– Я даже не… Это все… – Я встала. – Слушай, наши отношения с Эриком еще на ранней стадии. Я не знаю, почему он решил сразу все начать обсуждать. Бред какой-то. Это он тебя подговорил? Если да, скажи ему, что такие дела надо со мной сначала обсуждать. – Я отодвинула стул и попыталась уйти, но она схватила меня за запястье.

– Дорогая, – Эстер сказала уже мягче. – Я думаю, дело в том, что он собирается делать тебе предложение… Сегодня…

– Что? – сказала я, и тут свет приглушили, а голос Шаде раздался громче. Люди заулюлюкали.

– Tonight… celebrate my love for yoouuu[40], – пела она, а Эрик вышел с огромным тортом, украшенным великолепными сахарными пионами и золотой свечкой. За ним следовал официант с большой бутылкой шампанского в ведерке, и от бенгальских огней повсюду летели серебряные искры.

– Ох, мать твою, – сказала я, осекшись, когда увидела, что написано на торте.

Надпись гласила: «Давай поженимся.» (да, именно так, с точкой в конце). Я почувствовала волну раздражения. Это было так… Самоуверенно. Он даже не сформулировал это как вопрос; это было утверждение, даже не просьба. Можно даже прочитать это как команду.

Но когда Эрик оказался передо мной, держа кольцо, бриллиант на котором был не меньше моего ногтя, раздражение резко схлынуло. Люди вокруг хлопали и подбадривали, когда он схватил меня за плечи и поцеловал взасос. И своим низким властным голосом он спросил:

– Андреа Тан, окажешь ли ты честь выйти за меня замуж?