Последняя камелия

– Говорю вам, в этом месте кроется что-то подозрительное, – проговорил он, тревожно оглядываясь на сарай.

Мы направились назад, к выходу из сада. Я положила руку Эбботу на плечо, но вдруг резко обернулась. Какой-то звук. Отчетливо скрипнула дверь, она открылась, а потом захлопнулась.

– Побежали! – крикнул Эббот, поворачивая к дорожке.

Кэтрин завизжала, а Николас выронил палку, которую держал в руке. Оба бросились вперед, а я с Джени на руках не могла их догнать.

– Дети! – закричала я. – Не торопитесь, вы поранитесь.

Бесполезно, они бежали что было сил. Поэтому я прижала Джени покрепче к себе и, как только могла, побежала по дорожке вдоль камелий, не оборачиваясь, пока не добралась до холма. Снизу он казался крутым, как гора, но я начала отчаянно карабкаться вверх по склону. Вдали послышался громовой раскат, и снова пошел дождь, на этот раз сильнее.

– Эббот, Кэтрин, Николас! – кричала я. За туманом и дождем я могла различить лишь смутные фигуры впереди. – Подождите, пожалуйста!

Я продолжала свой путь, казалось, целую вечность и чувствовала себя дурой – прежде всего оттого, что взяла детей на прогулку. Наконец показался дом. Но когда я увидела сцену у входа, мое сердце упало. Трое забрызганных грязью, промокших ребятишек стояли под зонтиком рядом с суровым лордом Ливингстоном и миссис Диллоуэй.

– Я очень сожалею, – проговорила я, едва дыша и бегом приближаясь к ним. – Мы ходили гулять и попали под дождь.

– На этом ваша работа здесь и закончится, мисс Льюис, – пролаял лорд Ливингстон.

– Но, отец, – закричал Эббот, – мисс Льюис поранилась!

В глазах лорда Ливингстона тут же вспыхнула тревога.

– Что случилось?

– О, это ничего, – сказала я. – Просто царапина.

– Дети, бегом мыться, – скомандовала миссис Диллоуэй. – Я буду через минуту. Отдайте мокрую одежду Сэди. И поспешите, а то простудитесь!

Кэтрин и мальчишки, потупившись, бросились в дом, а миссис Диллоуэй взяла у меня Джени.

– Иди сюда, лапушка. Бедняжка, промокла до костей. – Она взглянула на лорда Ливингстона. – Я сама ее искупаю.

Думаю, я выглядела ужасно – промокшая, с текущими по щекам размокшими румянами. Набор косметики был прощальным подарком моей подруги Перл. По глупости я решила воспользоваться им в это утро.

– Пожалуйста, сэр, мне действительно очень жаль, – уговаривала я лорда Ливингстона. – Я…

– Придержите свои сантименты, – строго проговорил он. – Больше вы не будете брать детей в сад. Вам понятно?

– Да, да, конечно, – сказала я, глядя на свои раскисшие от воды туфли. Что я вообще тут делаю? И почему я решила, что разыскать ту камелию будет легко?

У меня защипало глаза, но я сдержала слезы.

– Идите в дом и переоденьтесь, – сказал лорд Ливингстон. – А потом встретимся в гостиной.

Я кивнула и, побежав к черному ходу, поскорее стянула с ног промокшие туфли и потом прошлепала к двери на черную лестницу, оставляя за собой мокрые следы. Спустившись, я поспешила по длинному коридору в свою комнату и чуть не налетела на мистера Хэмфри, шофера.

– Простите, – пролепетала я, – я немножко не в себе.

– Действительно, – проговорил он. – А я чуть не наступил вам на ногу. Где ваши туфли?

– Оставила у дверей. Там, в саду, ужасно грязно. – Я посмотрела на свои мокрые чулки и тут заметила грязь и на его ботинках. – Вижу, вы тоже запачкались.

– Ах, это? Просто наступил в лужу, когда подъехал.

– Ну, я пойду переоденусь, – сказала я.

Взяв из кладовки полотенце, я поспешила в свою комнату и там, прежде чем раздеться, опустила штору, а потом тщательно вытерлась. Там сегодня действительно кто-то был? В сарае? А Эббот говорил, что видел свою мать рыдающей. Я надела сухие чулки и новое платье, прошлась расческой по волосам, заколола их сзади и взглянула на себя в зеркало над комодом. Нельзя, чтобы он меня уволил. Пока еще нельзя. Мне нужно время. Миддлберийская розовая может скоро расцвести. И я найду ее. Должна найти.

Разгладив на себе платье, я вошла в гостиную. Благодаря мистеру Бердсли моя рука была промыта и перевязана. Лорд Ливингстон сидел в зеленом бархатном кресле перед камином. Огонь, потрескивая, отражался в его глазах.

– Заходите, – проговорил он, не поднимая глаз.

Я направилась к нему, чувствуя на лице тепло от огня, и пощупала волосы, все еще мокрые от дневных происшествий.

– Пожалуйста, позвольте мне оправдаться, сэр, – то есть ваша светлость, – проговорила я, едва узнавая свой кроткий голос.

Он по-прежнему смотрел в огонь и несколько долгих мгновений не оборачивался ко мне.

– Разве миссис Диллоуэй не говорила вам, что я запретил детям ходить в сад?

Я уставилась на свои сложенные на коленях руки.

– Ну, да, сэр, то есть…

– Тогда почему вы взяли их туда вопреки моему явно выраженному желанию?

– Милорд, мне было жаль их. Дети любят играть на улице. Я думала, это будет весело.

– Весело?

– Да, – сказала я. – И полезно для здоровья.

Он встал и провел рукой по своим темным волосам.