Последняя капля

— Я? Помилуй, господи… А что я вообще тут могу х о т е т ь? Уж в данном-то случае… Мой долг — сообщить вам о произошедшем, а там уж дальше, пусть ваше ведомство предпринимает необходимые действия! Ладно, пусть похитили меня… но, моя жена-то тут вообще при чём? И где она⁈ Я, наконец, требую, чтобы её нашли!

— Ну… — инспектор пододвигает ко мне очень похожую папку, — тут мы можем вас несколько успокоить — ваша жена жива!

— И где же она⁈ Почему не пришла домой⁈

— А вы прочтите… там всё понятно будет…

Открываю папку, что у нас там…

Ага, аж полтораста километров отсюда… (молодец, Мария, правильно всё поняла!), и что это за контора такая…

— Это, господин инспектор, что за…

— Убежище для женщин, подвергшихся насилию.

— В смысле⁈ Её изнасиловали⁈

— Ну, такого заявления она не подавала, во всяком случае — сейчас. Её попросту выбросили из машины на окраине этого городка, вот, она и обратилась в самое подходящее (по её мнению) учреждение. Там есть круглосуточная полицейская охрана, внимательный персонал и медицинская помощь. И, да, в целом, она подтверждает ваши показания. Не волнуйтесь так, господин Афанасьев, ей там ничего не грозит! Кроме, разве что, повышенного внимания прессы… ну, тут мы бессильны…

Вытираю пот со лба, расстёгиваю ворот рубашки.

— Я должен её увидеть! Немедленно!

— Простите меня, но это невозможно. Её заявление принято полицией того города, проводится расследование по данному факту. И до принятия решения, выезжать оттуда она не может…

Великая сила полицейской бюрократии! Поистине, она не знает границ! Чтобы я без неё делал? Ведь никакого другого способа приставить к моей дражайшей половинке круглосуточную вооружённую охрану попросту не существовало. А тут — мало того, что сбежавшая от похитителей молодая женщина, так ещё и то самое «убежище для жертв насилия»! Я-то помню с какой помпой его совсем недавно открывали! Мол, сие есть неотъемлемая часть общеевропейских ценностей! Забота о преследуемых женщинах! Другой вопрос… что за полгода его существования, данное заведение, помимо корреспондентов всяческих газет, посетило всего пять-шесть человек… да и то, по незначительному поводу… А тут — такой подарок! Да её теперь пресса на руках носить будет! Молчу уж о руководстве данной сомнительной конторы… для него такой случай — попросту манна небесная!

— Ну… хорошо… А я её увидеть могу? Если туда приеду?

— Но и вашем случае есть некоторые ограничения… прошу понять меня правильно! Вы сделали очень серьёзное заявление, и мы, до окончания расследования, попросту не имеем права вас…

— Я арестован? За что?

— Нет, вы не арестованы! Что вы такое говорите? Но мы обязаны охранять ценного свидетеля! И, в связи с этим, к сожалению, вынуждены временно ограничить ваши передвижения…

Так…

Жить я могу по-прежнему, дома. Около которого, теперь должна постоянно дежурить полицейская машина.

Таковы правила!

И ничего я тут поделать не могу!

(Да и не стремлюсь, вообще-то…)

Здраво рассудив (ещё на подвальной койке), я пришёл к выводу, что быстро свалить в Россию у нас не получится. Во-первых, у Марии нет загранпаспорта, и её попросту не выпустят из страны. Да и визы въездной не имеется…

Всякие же левые способы я сразу отмел, как несерьёзные и небезопасные. Мне ещё только дома проблем не хватало — от родной-то полиции!

И во всех случаях — быстро это провернуть бы не удалось.

Идти же просто в полицию, в местную… и что они смогут сделать вообще? На весь наш городок их менее десятка будет! Ну, хорошо, пусть и два… это супротив головорезов Енева-то? Не последних же янычаров я у него там обнулил?

Ну, раз не выходит так… то попробуем привлечь на свою сторону «независимую прессу» и «передовые общественные (читай — феминистские) движения». Должна же и от них быть хоть какая-то польза и обычным людям? Не всё же только их главнюкам сливки снимать?

В городе я появился абсолютно буднично — тормознул проезжавшее откуда-то такси и на нём приехал к себе домой. А где, кто-то спросит, фургон? Ну… мало ли, что с машиной в дороге может произойти… потерялась где-то по пути…

Понятное дело, что никаких ключей от дома у меня с собою не имелось — ещё в лесу их отобрали. Но… как у всякого предусмотрительного человека, во дворе была сделана небольшая ухоронка, где дубликаты всех ключей присутствовали.

Так что, в дом я попал сравнительно легко, не пришлось ничего ломать или разбивать. Умылся, привёл себя в относительный порядок (вот, только бриться не стал — так внешне достовернее выглядит) и потопал в полицию. А что не брит — так вы сами поверили бы чисто выбритому, опрятному человеку, который станет вас уверять, что просидел неведомо сколько дней в подвале у похитителей? Вот-вот! И я не дурнее многих. Так что, приведение в порядок — это не переодевание в чистую одежду, как многие, наверняка уже подумали. Есть у этого слова и иное значение…